— Что, если после того, как ты введёшь ей А-10, она умрёт? — вопрос прозвучал слишком обеспокоенно. Ему было плевать на девочку, но ему слишком жаль было терять тот шанс, ту веру в мечту, которую он грел, вот уже четыре года. Виктория небрежно пожала плечами, облизывая, немного сухие губы.
— Она и так живёт дольше положенного, не находишь? — переведя взгляд на девочку она понизила свой голос — Я бы давно убила её на твоём месте. Пусть она не виновата в смерти Константина Аркадьевича, но может это заставило бы её папашу реветь над её телом так же громко, как плакали все мы.
— Я закончила! — немного возбуждённо, и чуть громче положенного прокричала Варя, и тут же смутилась под пристальными взглядами взрослых. Виктория резко нажала на кнопку секундомера. Подойдя к столику, женщина взяла в руки папку и отметила время в графе “до”. Забрав листы из хрупких рук, Она даже не посмотрела на правильность ответов, убирая их в папку. Взяв в руки резиновые перчатки, женщина быстро нацепила их на свои ухоженные руки. Варя не без испуга смотрела на неё, забыв даже о присутствии Петра в маленькой комнате. Она знала, что если Виктория одевает перчатки, то за этим последует боль. Взяв в руки уже приготовленный шприц и ампулу, женщина с профессиональной легкостью наполнила шприц, и выразительно посмотрела на Варю, протягивая ей раскрытую ладонь. Девочка знала, что должна подать свою руку для инъекции, однако, она никогда раньше не видела эту жидкость цвета спелого апельсина. Было ли ей страшно? Страх — это то состояние, которое никогда не покидало её. Особенно в этих стенах.
— Я жду. — с нажимом проговорила Виктория, сжав свои губы до такой степени, что они побелели. Варя никогда не ждала любви или понимания с её стороны, всё больше она ощущала какой то гнев. И причины ему найти просто не могла. Она никогда не переходила дорогу этой женщине, но каждый раз на неё смотрели так, словно она была чем-то грязным и неприятным. Собрав мысли в кучу, а так же всю ту смелость, которая постоянно предпочитала прятаться, перед встречей с неизвестным, Варя протянула руку женщине, которая в один миг вцепилась в неё мёртвой хваткой. Когда игла попала точно в вену, а они теперь отчётливо прорисовывались на её руках, Варя вся сжалась, стараясь скрыть за гримасой боли, настоящий крик. Отчего то, именно эта инъекции была самой болезненной.
Пётр смотрел на девочку затаив дыхание. Никогда ещё в своей достаточно длинной жизни, он не был так взволнован. Когда игла покинуло её тело, в кабинете воцарилась тишина. Казалось, никто из них даже не дышал, кроме Вари, которая отчаянно старалась сдерживать рыдания. Девочка устало облокотилась о спинку кресла, в котором продолжала сидеть, глотая ртом воздух. Она прикрыла глаза, чувствуя небывалую лёгкость во всём теле. Чтобы ей не вкололи, это ужасно расслабляло, но вместе с тем, Варя чувствовала себя куда более собранной, чем раньше. Запахи становились насыщеннее, свет в комнате ярче. Ей даже казалось, что она слышит, как тихо работает кондиционер в маленьком холодильнике с лекарствами.