Мы несколько секунд помолчали. Трай так и сидел, с застывшей на губах кривой усмешкой и пустым взглядом, сосредоточенным скорее на прошлом, чем на окружающей зелени, а я разглядывала резкий профиль рыжего. Что ему можно ответить на такую исповедь, я не знала, и, честно говоря, даже представлять не хотела, что он чувствовал тогда и сейчас. Нет, с «сейчас»-то всё было более-менее понятно: особенного надрыва в нём не чувствовалось, всё это было уже пережито и принято. А вот тогдашнее его состояние я описать не бралась; мне, выросшей в пусть и немного сумасшедшей, но счастливой семье, было сложно примерить на себя подобные отношения.
Потом я подумала о другом: а рассказывал ли он хоть кому-то об этом? Пусть даже вот так вкратце, но целиком и своими словами? Сомнительно. Местные наверняка и так в курсе, а жаловаться и мусолить уже вроде бы решённую проблему — явно не в его характере. И, значит, держал в себе. Наверное, периодически проживал эти события заново и корил себя. За то, что не успел, что не предполагал, что ничего не изменил, и осталась только месть.
Можно ли вообще в подобной ситуации подобрать слова так, чтобы они не прозвучали фальшиво? Чтобы не унизить жалостью — он ведь не плакался, а просто отвечал на вопрос, коротко и по существу. И нужны ли ему вообще мои слова? Прожил же он как-то столько лет без моего участия.
Но просто так встать и уйти показалось ещё худшим вариантом, поэтому я некоторое время молча сидела рядом и пыталась собрать по закоулкам памяти все свои знания по психологии волков. Кота было бы лучше встряхнуть, отвлечь, переключить; а вот в том, что подобное сработает сейчас, я сомневалась. Поэтому в итоге просто протянула руку и слегка сжала его плечо. Что поступила правильно, поняла, когда через пару мгновений рыжий отмер и накрыл мою ладонь своей, будто благодаря. А потом настойчиво потянул меня к себе, и я оказалась у мужчины в охапке и поначалу здорово опешила. Он уткнулся носом в мою макушку и крепко прижал; а я, опомнившись, завозилась в неудобной позе, пытаясь вывернуться.
Трай так просто не сдался, и вместо того, чтобы отпустить меня на свободу, перетащил к себе на колени. Я ещё немного посопротивлялась, но потом плюнула и смирилась: сидеть теперь было действительно удобнее, а раз взялась утешать и оказывать моральную поддержку, сама виновата.
— Странные вы, волки, существа, — в конце концов не выдержала я. Не то чтобы мне было совсем неприятно, но всё равно как-то непривычно и не по себе.
— Почему? — поинтересовался Трай, продолжая согревать дыханием мою макушку.