После еды все расположились поудобнее. Енох кашлянул и завел разговор.
- Что же сподвигло вас в путешествие, молодые люди?
Настя ответила:
- Надоело дома сидеть. Мир повидать охота, знакомых навестить. А вы куда путь держите?
Еноха опередил Данька:
- Мы к Оракулу идем.
Тут же последовала недовольная реакция Еноха:
- Молодой человек, сколько раз тебе повторять - не встревай, когда старшие разговаривают!
Данька недовольно засопел, но примолк.
- А ты правда ему дед? И колдун?
Енох ответил:
- Да, он мой внук. От младшего сына остался. Трое их у меня было. И всех троих я пережил. - Горечь явственно слышалась в голосе старика. - Но я не колдун. Не дано мне. А вот видеть - вижу.
- Как? - Не понял Вандерер. - У тебя же...
- Нет, не глазами. Не так как люди глазами. Это сложно объяснить словами.
- Деда вас за четыре полета стрелы почувствовал. - Опять не удержался Данька.
- Вижу я не облик, скорее суть, связь - не знаю, как объяснить.
Вандереру стало интересно.
- И что же ты видишь, скажем, во мне?
Енох помолчал немного:
- Ты опасный человек для мира. В тебя потоками льются две противоположные силы - разрушения и созидания. Пока ни одна из них не взяла верх. Но это рано или поздно случится. Если ты не научишься их смешивать. И если одна из сил, безразлично какая, возобладает, миру туго придется. Еще вижу второе твое лицо. Но оно где-то далеко.
Вандерер скептически пожал плечами:
- Ты говоришь как гадалка. Ты даже назвал меня человеком.
- Ты и есть человек. У тебя есть душа. Это я хорошо вижу.
- Что есть душа, старец? Как ты смог разглядеть ее, если не разглядел мою природу?
Пилигрим вздохнул:
- Я не знаю, как это тебе объяснить. Я не всегда понимаю то, что вижу. Ты ведь тоже на ощупь не всегда можешь определить, чего касаешься. И как с уверенностью сказать, что это такое, если никогда не видел этого, не держал в руках, а коснулся только малой части целого? Просто в моей темноте много молчания. Через него и приходят ко мне отдельные крохи понимания. Например, я вижу, что ко всему и всем идут нити. В них и энергия, и информация. Без них бы вообще ничего не было, без этих нитей. Но объяснить их природу я не берусь. Есть вещи доступные для понимания, а есть те, которые надо просто принять. В молодости к каждому существу протянуты толстые пуповины. Ребенок полон энергии. Проходят десятилетия, и пуповина истончается, словно с другой ее стороны пустеет резервуар с энергией жизни. Но все чаще мне кажется, что там бездонный колодец, который опустеть не может. Это мы сами перекрываем себе поток, делая что-то не так, чего-то не понимая, неосознанно строя защитную плотину от незнаемого, а на самом деле от бесконечного, пугающего, но жизнь дарящего мира. Я вижу, что в тебя вливается с энергией и информация. Но ты к ней не можешь прикоснуться. Потому что боишься. Боишься не смерти. У тебя ее просто нет. Ты можешь умереть только со всем миром или с частью его. Чего же ты боишься, человек?