— Ого! Да тут кладбище мотоциклов!
Перед ним на земле лежало четыре разкуроченных мотоцикла. Разбитые фары, гнутые спицы колес, сорванные бензобаки, искореженная система зажигания и подачи топлива. Дмитрий отпрянул назад, осмотрел окрестности на сколько возможно. Признаков того, что именно здесь кого-то убили и закопали, с первого взгляда обнаружить не удалось. Но то, что здесь случилось нечто жуткое, очевидно. Ступицин побродил еще немного, изучая окрестности, поразмышлял и спросил вслух Беллу:
— Как думаешь, стоит позвонить Степану Прокопчуку? У него же брат, Петр, кажется, в городской милиции работает?
Собака повиляла хвостом.
— Или сразу 02 позвонить? — промямлил молодой человек.
Белла повернула голову на бок.
— Или вообще никуда не звонить? Домой пойдем? Какое нам вообще до всего этого дело?
На это предложение овчарка откликнулась недовольным лаем.
— Понятно! Значит, звоним Степке! Эх! И с чего это мы с тобой, красавица, такие неравнодушные граждане?!
Овчарка опустила морду к земле.
Дмитрий достал сотовый телефон и нажал кнопку памяти. Белла с поднятыми ушами слушала разговор хозяина, как будто понимала человеческую речь. У овчарок бывают такие широко распахнутые глаза и, глядя в них, кажется, что пес действительно понимает о чем беседуют люди.
— Да, представляешь! — говорил в трубку Дмитрий, — Пустырь метрах в ста от Литейного проспекта. Я тебе говорю, Степа, это кровь! Здесь вся трава притоптана и четыре напрочь раздолбанных мотоцикла. Как будто их какой-нибудь Халк разворотил! Кто такой Халк? Зеленый такой, огромный человек, который может схватить танк и швырнуть его, как гандбольный мяч! Ты что, кино совсем не смотришь?! Да, огромный, зеленый. Нет, у меня не белая горячка! Вызвать милицию? Да они меня затаскают на дачу показаний, а у тебя брат в ней служит. Ему это может быть интересно. Трупы? Нет, трупов я не нашел. Приезжай, сам посмотри. Или Петру звякни, он наряд пришлет. Тут что-то очень плохое случилось, нельзя это оставлять без внимания! А? Ладно! Понял! Да не за что, Степа. До встречи!
Г.Тулеевск, спустя сорок пять минут, пустырь у Литейного проспекта
Петр Прокопчук рассматривал груду металлолома, которая еще недавно называлась мотоциклами. Милицейский кинолог Павел Лимонов с собакой, в который раз нарезал круги по местности и прилегающим кустам. Спустя полчаса Петр вопросительно посмотрел него. Тот отрицательно покачал головой. Петр подошел к Лимонову и спросил:
— Думаешь, их здесь убили и отвезли трупы еще куда-нибудь?
— Возможно, — уклончиво ответил Павел. — Ладно бы грабили дорогие тачки — «Кавасаки», «Ямахи», «Хонды». А в кустах — настоящее старье: «Иж», один форсированный «Восход», два Днепра. Да и наклейки на баках с какой-то птицей, ты не заметил?