— Рем, — помоги мне, пожалуйста, — кивнула я на посуду. Мы вошли на кухню, я сделала страшные глаза Каталине, мотнув головой в неопределенном направлении. Как же хорошо съесть не один пуд соли вместе — пара жестов, совершенно не поддающихся никакой здравомыслящей идентификации — и тебя понимают! Как только мы остались одни, я не стала ходить вокруг да около:
— Рэм…Что случилось? — удивительно, но в этот раз сын не стал ни увиливать, ни придумывать, ни делать вид, что все в порядке — он просто поделился тем, что его волновало. Совсем взрослый стал…
— Матушка связалась со мной. Ей удалось вернуть себе престол и победить заговорщиков. Часть из них казнены. Часть бежали. Мой долг — быть с ней. И…она вернется, чтобы забрать меня домой. Я знаю, что это необходимо и готов исполнить свой долг.
Рэм говорил и говорил. Что-то патетическое и гордое, но… плечи сникли, а голова опускалась все ниже.
Я не выдержала:
— Давай приедет герцогиня, и мы все обсудим, хорошо?
— Мама уже здесь… — Рем поднял на меня печальные глаза. — Миледи Вероника, пожалуйста, пойдемте. Она ждет вас.
Ничего не понимая, я пошла за юным герцогом. В нашей гостиной, перед камином, спиной стояла женщина в длинном плаще с капюшоном, полностью скрывающим лицо. В первый момент я вздрогнула — вспомнила гильдию убийц — плащ был похож по покрою, только не дымно-серый как у членов гильдии, а черный.
Женщина резко обернулась, откинула капюшон, скинула плащ и улыбнулась. Герцогиня Реймская смотрела только на сына.
— Матушка…
— Геральд…
Рэм подошел и поцеловал герцогине руку, она же быстро провела ладонью по его волосам и поцеловала в лоб. У меня перехватило дыхание. Да, это было сдержанно — они не кинулись друг к другу, не стали рыдать в голос, как наверняка сделали бы мы с Пашкой, случись нам расстаться надолго. Но в этом «приличествующем положению» поведении матери и сына было столько любви, взаимопонимания и боли, что я расплакалась…
Потом наши взгляды встретились, и я завыла еще громче. Кончилось все тем, что мы все трое крепко обнялись и расцеловались. И все же я заметила, что оба — мать и сын, с тревогой поглядывают по сторонам. Видимо, я — единственный человек, с которым они позволили себе подобную минутную слабость.
Мы едва успели прийти в себя, когда вошли Феликс, Паша и Ричард. Мальчишки переглянулись встревожено и очень красноречиво.
Пашка явно был в курсе. «Это хорошо — значит, они доверяют друг-другу» — подумала я. Дальше мои мысли мне совсем не понравились. Герцогиня и Ричард изучающе смотрели друг на друга. Между ними было что-то общее, что-то такое…не доступное мне. Внутри немного похолодело и слегка закололо. Перстень обжег палец…