Ну да черт с ней, с продавщицей. Зачем она лапшу вешала про уникальность браслета? Он повнимательнее пригляделся к фотографии. Да точно все, такой же.
– Заждался, Глебчик? – Пассажирская дверь распахнулась, впуская благоухающую парикмахерскими ароматами «старуху». – О, ты Адичку разглядываешь? Правда, хороша? Настоящая Королева Самоцветов. И как это я вас до сих пор не познакомила? Она такая интересная! Как начнет рассказывать – заслушаешься. И не только рассказывать. Недавно знаешь, что выдумала? Ей внука женить надо – единственный наследник, а невесту себе все никак не выберет, ну легкомысленный, как все нынче. Так Адичка… ну это вообще как в сказке! Она свой браслет – вот этот, что на фото, он у них вроде семейного амулета – на продажу выставила. А внуку условие поставила: жениться на той, к кому браслет попадет. А если вдруг что не так пойдет, ну, например, браслет вернут, хотя вообще-то ювелирку не возвращают, ну или вовсе не купят, так и никакого, говорит, тебе наследства, все в фонд Кэт отдаю. Мне, представляешь? Я уж ее отговаривала – ну куда мне! Тем более что… Ладно, это потом, а то сглазить боюсь… Но она уперлась – это ж, говорит, не тебе, а на благие цели! Завещание оформила, все чин по чину. Сумасшедшая, говорю же! Ну… в хорошем смысле сумасшедшая. Внуку-то и впрямь пора за ум браться… Ну что, мы сегодня куда-нибудь едем?..
* * *
– МихМих, ты где? – Балька, казалось, сейчас выпрыгнет из телефонной трубки, столько энергии было в его голосе. – Можешь сейчас подъехать… – Он назвал кафе неподалеку от Трубной.
– Да, могу, – буркнул Михаил, выруливая с магазинной стоянки, – если ненадолго, а… Чего стряслось-то?
– Увидишь! – таинственно и гордо сообщил Балька и отключился.
Неужели отыскал девчонку, догадался Михаил. И, видать, не просто отыскал – вон голос-то какой, можно разливать по бутылкам и продавать в аптеках в качестве сверхсильного тонизирующего. Ну… поглядим.
Девушка ему понравилась. Конечно, не такая красотка, как его Светочка, но тоже очень даже ничего себе. И косметики немного, никаких тебе «Эллочка-людоедка на тропе войны». Но и не «мышь серая». Сперва-то скромничала: да-да, очень приятно познакомиться, глазки в стол, тишком-тишком. Но освоилась быстро: и улыбаться начала, и реплики к месту подавать, и шутки шутить. А уж как над Балькиными хохочет – прямо колокольчик! Ну а тот и рад, соловьем разливается. Чего-чего, а повеселиться наш Балька любит. Вот и пусть они друг друга смешат – хорошо ведь, когда в доме весело?
Михаил вдруг отчего-то почувствовал себя очень старым. Что за мысли, в самом деле? Как будто он древний дед, которому только и счастья – на веселье молодежи порадоваться.