– Ах да! – Он хлопнул себя по лбу. – Мне показалось, я вас немного расстроил своей непрошеной ювелирной лекцией. Компенсация!
И протянул ей неизвестно откуда появившийся букетик…
Ландыши?!!
На фоне голубоватого снежного сияния их фарфоровая белизна казалась удивительно теплой.
– Б-боже! Откуда?
– Да ладно! Тоже мне, бином Ньютона! – Парень хмыкнул. – Очень соблазнительно сказать, что я откопал их в темном лесу из-под снежного сугроба, который оказался крышей медвежьей берлоги, и пришлось благородному рыцарю выдержать за цветочки настоящий бой… это я – благородный рыцарь, если что… но на самом деле – никаких медведей. Просто купил в цветочном магазине.
– Зимой?
– Ну да. Их, оказывается, выращивают в каких-то специальных теплицах. Прям как огурцы. Чистый бизнес. Очень скучно, и никакой романтики. – Парень печально шмыгнул носом и скорчил уморительно унылую рожу.
Сзади забибикали: «Форд» стоял с распахнутыми дверцами, явно мешая проезду. Парень прикрыл «свою» и приглашающе покачал пассажирскую:
– Ну что? Куда вас отвезти?
Даша не отвечала, одновременно и желая, чтобы у незваного «извозчика» кончилось терпение, и он уехал бы, и – боясь этого. Опять сплошное противоречие, да что же это со мной сегодня!
– Или, – моментально перестроился «извозчик», – может быть, вам после рабочего дня хочется прогуляться? Вы, по-моему, направлялись к метро? Вы позволите вас проводить? Должен же я хоть как-то компенсировать, что огорчил вас. Ну да, – парень закивал, как китайский болванчик, точно подчеркивая сказанное, – я балбес! Но не безнадежный! – Он воздел указательный палец. – В хороших руках я бываю очень, очень… надежный.
Парень был преуморительный. Он молол какую-то ерунду, и Даша, в изумлении прислушиваясь к себе, едва ли не воочию видела, как исчезает, испаряется, рассеивается дурное настроение, всего десять минут назад черным дымом клубившееся в глубинах души.
– Ох, я точно балбес, причем дурно воспитанный, – спохватился вдруг «извозчик». – Вы же не можете идти бог знает куда – даже если это ближайшая станция метро – с подозрительным незнакомцем. Все незнакомцы подозрительны по определению. А поскольку камердинера, чтобы доложить по всем правилам, не наблюдается, – он огляделся, точно в поисках «камердинера», Даша прыснула, – позволю себе представиться самостоятельно. Борис меня зовут. Точнее, Борисом меня когда-то назвали. А зовут меня все Балька. Это как-то повеселее.
– Д-даша, – с запинкой произнесла она.
У дальнего перекрестка, кажется, мелькнула серебристая «Мазда». Или это снег искрился? Впрочем, какая разница? Черт с ней, с «Маздой»!