На заседании фракции рейхстага 18-го марта 1915 г. каутскианец Вурм «предостерегал» фракцию от «слишком сильного натягивания струны; в рабочих массах растет оппозиция против фракционного большинства; необходимо держаться марксистского» (?! вероятно, опечатка: надо читать «мониторского») «центра» («Klassenkampf gegen den Krieg! Material zum «Fall Liebknecht»». Als Manuskript gedruckt[45]. Стр. 67). Таким образом, мы видим, что факт революционности масс был признан от имени всех каутскианцев (так называемого «центра») уже в марте 1915 г.!! А через 8>1/>2 месяцев Каутский снова выступает с предложением «примирить» массы, которые хотят бороться, с оппортунистической, контрреволюционной партией, и притом с помощью нескольких революционно звучащих фраз!!
Война часто тем полезна, что она вскрывает гниль и отбрасывает условности.
Сравним английских фабианцев с германскими каутскианцами. Вот что писал о первых настоящий марксист, Фридрих Энгельс, 18-го января 1893 г.: «…шайка карьеристов, достаточно рассудительных, чтобы понимать неизбежность социального переворота, но ни в коем случае не желающих доверить эту исполинскую работу исключительно незрелому пролетариату… Их основной принцип – страх перед революцией…» (Переписка с Зорге, стр. 390){67}.
А 11-го ноября 1893 г. он пишет: «Эти высокомерные буржуа, милостиво снисходящие к пролетариату, чтобы освободить его сверху, если бы только он захотел понять, что такая серая необразованная масса не может сама себя освободить и ничего не может достигнуть без милости этих умных адвокатов, литераторов и сентиментальных баб…» (там же, стр. 401){68}.
В теории Каутский смотрит на фабианцев с презрением, как фарисей на бедного мытаря. Потому что он ведь клянется «марксизмом». Но какая разница между ними на практике? Оба подписали Базельский манифест, и оба поступили с ним, как Вильгельм II с бельгийским нейтралитетом. А Маркс всю свою жизнь бичевал тех людей, которые стараются погасить революционный дух рабочих.
Каутский противопоставил революционным марксистам новую теорию «ультраимпериализма». Он понимает под этим вытеснение «борьбы национальных финансовых капиталов между собой» и ее замену «совместной эксплуатацией мира международным финансовым капиталом» («Ν. Ζ.», 30 апреля 1915 г.). Но добавляет: «у нас еще нет достаточных предпосылок для того, чтобы решить, осуществима ли эта новая фаза капитализма». Итак, на основании одних только предположений о «новой фазе», не решаясь прямо заявить, что она «осуществима», изобретатель этой «фазы» отвергает свои собственные революционные заявления, отвергает революционные задачи и революционную тактику пролетариата