– Ты ни в чем не виновата.
– Черта с два.
– Виноват был этот ублюдок, Патрик Монро, – глухо проворчал Ашер.
– Ты говоришь так, будто знаешь его.
– А если знаю, ты удивишься?
– Еще как, – ответила она, в смятении щуря свои карие глаза.
– Мы два лета подряд пересекались в Кэмп-Дули.
Ее губы приоткрылись в удивлении, но по выражению ее лица было ясно, что она знает об этом элитарном летнем лагере для мальчиков из верхних слоев общества.
– Шутишь!
– Нисколько. И он уже тогда был засранцем.
Он заметил, как ее глаза вновь засияли – от удовольствия и облегчения.
– Пахнет историей, – сказала она.
– А лживостью и двуличностью?
– Этим тоже. Так каким он был в те времена?
– Надменным. Харизматичным. Бесхребетным.
– Вижу, ты был от него в восторге, – заметила она бесстрастно.
– Не то слово.
– Богатые мальчики и их летние лагеря.
– Не равняй нас. Я, может, и живу в пещере, но я не змея.
– А почему только два лета?
– Его выгнали за то, что он путался с парой девиц из соседнего Кэмп-Кристина.
– Сразу с парой?
– Ты же его знаешь.
– К несчастью. – Взгляд ее помрачнел, и она за один долгий глоток допила бокал. – Из-за него моя жизнь разрушена.
Ее тон – безнадежный, пораженческий – заставил его нахмуриться.
– Нет, – произнес он. – Это не так. «Сэнтинел» не единственная газета в стране.
– Но самая лучшая.
– С этим можно поспорить. Я слышал, «Финикс Таймс» за последние пару лет собрала немало наград. А Мэддокс Макнаб, исходя из того, что мне удалось разузнать, мастер добывать горячие репортажи.
– А ты, оказывается, держишь руку на пульсе моей жизни.
– Да, детка, – произнес он низким, тягучим голосом, вспоминая, как ее пульс трепетал под его губами. – Держу.
И по тому, как вспыхнули ее щеки, а язычок выскочил наружу, чтобы облизнуть губы, он понял, что ее мысли перенеслись в тот же самый момент времени. Пока она сидела, скованно отвернувшись, он заново наполнил ее бокал.
– Ты собирал обо мне информацию, – проговорила она. Взяла бокал, но пить не стала.
– Чтобы знать, с кем я имею дело, Саванна. Я почти десять лет ограждал свою жизнь от внешнего мира. И не мог кого-то впустить в нее просто так.
– Тогда ты знаешь, что у меня слабость к моим… источникам. – Она испытующе заглянула ему в глаза, и он понял, о чем она спрашивает. Ты тоже считаешь меня легкой добычей?
– Никогда, даже через миллион лет, я бы не смел подумать, что у меня есть с тобой шанс, Саванна. – Его голос звучал глухо, сдержанно, и когда она подняла голову, то по ее смягчившемуся взгляду он понял: она знает, что он говорит правду.
Он увидел, как часто стали вздыматься ее груди, как прерывисто она задышала. Взглянул на ее шею, туда, где бился жилкой ее пульс, и с его телом начали твориться невероятные, удивительные, дарящие надежду вещи.