А какие густые у неё волосы? Она постоянно их закручивала и лишь когда металась в бреду, причёска распалась, и они укутали её почти до пояса. Он перебирал её шелковистые пряди, и казалось, в них запутались лучи солнца. Сам заплёл ей их в косу. Он мог смотреть на неё бесконечно, каждый раз находя для себя что-то новое.
Уже семь дней его пара не приходила в себя. Он мечтал, чтобы она очнулась, но и боялся. Не знал, как её убедить, что теперь будет всё по-другому. Кристиан ощущал жуткую неуверенность и не понимал, как ей сказать, что она важна для него. Сама по себе. Захочет ли вообще его слушать, после всего, что он ослеплённый злостью и ревностью наговорил и сделал?
— Другое дело, — окинул его одобрительным взглядом Андриан, как только он вышел. — Только тебе не мешало бы побриться. Совсем зарос. Я принесу тебе бритвенные принадлежности.
— Оставь, — отмахнулся он. — Как ребёнок?
— Скучает по маме и обижается, что она без неё уехала. Наш повар готовит для неё сладости, леди Паттерсон подарила ей певчую птицу, а Сантос привёл для компании своего племянника, разрешает им играть с жеребёнком и рассказывает секреты обращения с лошадьми. Занятия не отменяли, чтобы всё шло как обычно. Может, стоило всё же рассказать, что мама заболела?
— Она была не в том состоянии, чтобы её видел ребёнок.
— Но сейчас-то можно. Может, стоит пригласить дочь, чтобы она позвала её? Мать чувствует своё дитя.
— А если испугаем и травмируем девочку? Она же нам этого никогда не простит, — с сомнением произнёс Кристиан. Сама идея показалась разумной, но он опасался последствий и не хотел пугать ребёнка.
— Ладно, пойду приглашу эльфа, — вздохнул Андриан.
При этих словах волк Кристиана недовольно заворочался, но усилием воли он его сдержал и сжал зубы, наблюдая, как уходит Андриан. Ему стоило огромного труда сдержать себя и не отменить своё разрешение.
Кузен замер в дверях и оглянулся:
— И всё же, я пришлю сюда поднос с едой, — произнёс он и быстро скрылся, пока Кристиан не успел возразить.
Вернувшись к постели, он дотронулся до лба Ольги, проверяя. Жар спал, беспокойный сон ушёл, перейдя в исцеляющий. По крайней мере, так сказал Соргус, и ему самому очень хотелось в это верить.
* * *
Я пришла в себя и с трудом разлепила веки. Свет резанул глаза и я зажмурилась. Чуть погодя, открыла их снова. Голова кружилась от слабости, дико хотелось пить, и я не могла понять, что со мной. Мой взгляд остановился на сидящем в кресле темноволосом мужчине, который сидел в пол оборота, откинув голову на подголовник и закрыв глаза. Выглядел он усталым.