* * *
К сожалению, всё хорошее не длится вечно, вот и Владыка вернулся через десять дней отсутствия. Я от слуг об этом узнала. Дочь была на уроке правописания, а мы с Арантосом обсуждали меню, когда вбежал слуга с известием о прибытии. Пришлось срочно его корректировать, увеличивая число мясных блюд и рассчитывать на большее число людей.
При этом известии я тут же погрустнела. Недолго музыка играла. Теперь опять начнутся постоянные придирки к моей персоне. Зато леди Сузанна воспрянула духом. Опять, наверное, побежит к нему жаловаться. Удивительно было бы, если б не побежала. Прекрасно понимаю, что она боится потери своего влияния. Была полновластная хозяйка во дворце, а пришла я и заставляю её постепенно сдавать позиции. Слуг сама назначаю, от составления меню её отстранила, не долог тот час, когда и со всеми спорными моментами слуги ко мне приходить начнут.
Лично я пока сильно в её дела не лезу. У меня ещё теплится надежда, что Владыка обретёт нюх и поймёт, что ошибся с выбором и не тех схватил. Вот я тогда посмеюсь. У меня даже сомнений не было, что он нас домой вернёт в таком случае. Люциан меня так сильно не переносит, что ещё доплатит, лишь бы я скорее убралась.
Решив все вопросы с Арантосом, я поспешила на урок к дочери. Начинали изучать правописание мы с ней вместе, но я ушла вперёд, так как мне, в силу моего возраста, это проще, и теперь на уроках я присутствую через раз.
Уже у дверей услышала голос дочери: «Я устала! У меня пальцы болят», и почему-то злой ответ учительницы: «Дерзкая девчонка! Ты и половины не сделала. Руки на стол!».
Открыв дверь, я увидела, как она указкой наносит удары по пальчикам дочери и у той дрожат губы. У меня как будто красная пелена перед глазами встала. Никогда не била дочь, предпочитая договариваться, а тут какая-то дрянь на моего ребёнка руку подняла?!
— Мама! — увидела дочь меня, и слёзы градом потекли из глаз. С места она встать не решилась.
— Котёнок, сними браслет, — еле сдерживаясь, попросила я, подходя к ним.
При моём появлении, эта так называемая учительница застыла в замешательстве. Наверное, не ожидала моего прихода и прикидывала, что я видела. Дочь захлопала глазами, не понимая, о чём я прошу, даже слёзы течь перестали. Тогда я сама расстегнула браслет магистра Карастоса, а потом повернулась к застывшей девушке.
— Если ты, тварь, посмеешь ещё раз поднять руку на мою дочь, то я тебя без всякого оборота лично загрызу и порежу на ленточки, — с силой процедила я, чётко выговаривая каждое слово, идя на неё. Та отступила на шаг, запнулась за стул и шлёпнулась на него, в испуге смотря на меня. Я нависла над ней, а в моих глазах она увидела свою смерть, так как в этот момент я мечтала вцепиться в её тонкую шейку.