Обогнув угол хлева, Мартин резко остановился и невольно ахнул. На снегу возле курятника среди разбросанных перьев алело кровавое пятно.
Лисица вернулась.
Тяжело припадая на искалеченную ногу, Мартин шагнул вперед. Для него не составляло труда понять, что здесь произошло. Цепочка лисьих следов вела от леса к курятнику. Второй след, отмеченный крошечными красными капельками, уходил к лесу.
Наклонившись, Мартин снял рукавицу и коснулся алого пятна кончиками пальцев. Кровь была свежей, она даже не успела замерзнуть. Потом он обследовал стену и обнаружил в самом низу подгнившее бревно. Лисица разрыла снег, расширила дыру и пробралась внутрь.
– Проклятье!.. – прошипел Мартин сквозь стиснутые зубы и открыл дверь курятника. Внутри он обнаружил еще двух загрызенных кур. Никаких яиц, конечно, не было и в помине. Уцелевшие несушки, испуганно кудахча, сгрудились в дальнем углу.
Мартин заложил дыру в стене тяжелым обрубком бревна, тщательно запер дверь и поспешил в дом за ружьем.
Герти
12 января 1908 г.
– Скажи, когда снег становится водой, он помнит, как был снегом? – спрашиваю я.
– Не думаю, что у снега есть такое свойство, как память, – отвечает мне мама.
Снег шел всю ночь. Когда утром я выглянула в окно, все вокруг было укрыто им как пушистым толстым одеялом – белым и чистым одеялом, скрывшим следы и дороги, и любые другие признаки существования людей. Казалось, весь мир только что родился заново и был свежим и юным.
В школу я, конечно, сегодня не пойду. Правда, я люблю мисс Делайлу, но куда больше мне нравится оставаться дома, с мамой.
Мы с мамой лежим в кровати под теплым одеялом, прижавшись друг к другу как две запятые в кавычках. Я уже знаю, что такое кавычки, запятые, точки и вопросительные знаки – всему этому меня научила мисс Делайла. Некоторые книги я читаю уже по-настоящему хорошо и почти все понимаю, но некоторые – такие, как Библия – ставят меня в тупик.
Библию мы читали в классе, а потом мисс Делайла рассказывала, что у каждого человека есть бессмертная душа.
«Душу дает человеку Бог», – сказала она.
Я спросила ее про зверей, но мисс Делайла ответила, что у животных души нет. Я, однако, думаю, что она ошибается. Я думаю – душа и память должны быть у всех: у тигров, у роз и даже у снега. И конечно, душа должна быть у старого Шепа, который целыми днями спит у огня. Глаза его закрыты, но лапы то и дело подергиваются, потому что во сне он по-прежнему молод. А как, скажите на милость, можно видеть сны, если у тебя нет ни души, ни памяти?..
Мы с мамой натянули на головы одеяло, поэтому нам тепло и уютно. Правда, под одеялом довольно темно – совсем как в глубокой пещере под землей или в медвежьей берлоге.