Дмитрий смотрел на костер, на слабеющие искры огня от догорающих веток. Петр повернул голову, и посмотрел на унылого Дмитрия, и двинул его кулаком, тычком, в плечо, потом еще раз, тот ответил ему толчком левой рукой, будто отталкивая, потом Петр собрал силу в кулак, и резко двинул в грудь, Дмитрий нанес в ответ той же силы удар.
Собаки задрали головы, каждая оскалив зубы, кусали за бока друг друга. Потом вскочили и закружили вокруг костра.
Дмитрий привстал и потащил за собой Петра, тот вывернулся и боксерским апперкотом нанес удар в голову, Дмитрий ответил разбитым в кровь кулаком ударом снизу в солнечное сплетение, который смягчился от брезентовой робы.
«Давай-давай, спецназ, в атаку, тебя морская пехота встречает огневым ударом», – в этот момент Дмитрий перебросил его через себя на камни, и они перекатываясь, скатывались с сопки в сторону залива. Тут Петр схватил палку с земли и огрел ею по спине Дмитрия, при попытке нанести второй удар, его рука оказалась в цепкой ловушке в локте на изломе. «Ты говоришь против лома – нет приема!» – как в этот момент Дмитрий почувствовал звон в голове от удара в скулу, и неловко размахнувшись руками, упал, получив удар ногой в бедро, тогда он скинул бушлат, и заработал обеими руками, уходя, изгибаясь, нанося крепкие удары противнику в голову, чаще в живот. Они дрались без злобы, как в кулачном бою, но без правил.
Собаки все громче лаяли и еще яростнее кусали, вырывая куски шерсти, друг из друга, мстя за своего хозяина. Клыки, слюна с пеной, клочья, озлобленное рычание, собаки забыв о голоде, скатывались кубарем с сопки к воде. Они разбегались, то сворачивались в клубок, то носились, друг за другом с громким лаем.
У Дмитрия была рассечена бровь, у Петра – губа. Они разгоряченные борьбой не чувствовали боли, до момента, когда они схватили себя за грудки, и не удержавшись упали в воду, пытаясь каждый утопить голову неприятеля глубже, обхватив шею друг друга, то наклоняя, то сгибая до хруста в позвонках, не уступая в силе, и только неловкое движение, да скользкое дно под ногами, опрокинуло их в воду. Оба почувствовали на теле иголки холода. Вынырнув из воды, отжимали друг друга, как мокрое полотенце, вопя от холода: «Ура-Ура! Морская пехота… Спецназ… Без боя никто не сдается».
По берегу бегала собака Дмитрия, надрывно и хрипло лая, другой пес убежал в поселок.
Петр приставил свой мокрый лоб в лоб Дмитрия: «Спецназ надо выжить! Надо просто жить! Живи… Забудь прошлое… Нет четверга на среду. Нет пути для тебя назад. Нет прошлого – есть будущее. Тебя жизнь учит, ты пойми, твоя судьба переменилась… Это, как берешь другое имя, и этим меняешь судьбу… Ты Сокол, тогда будь – Соколовым… Такой уже есть поэт? И что? Ты его брат, близнец, как я тебе – брат…»