— Если предполагалось, что это будет сюрприз, зачем ты мне рассказал?
— Ты же не очень любишь сюрпризы.
— Точно. — смеюсь я.
Рождество всегда было мукой для меня. Достаточно тяжело утаивать сюрпризы, но получать их всегда казалось пыткой. Я нетерпелив, и практически никогда не любил ждать. Думаю, я достаточно ясно дал понять об этом, когда встретил Ребекку, хотя ей, кажется, нравится сводить меня этим с ума. По утрам я говорю ей, что у нее есть пять минут на сборы, но она намеренно удваивает это время, чтобы позлить меня.
Тристан хватает меня за плечо и оттаскивает меня в сторону с дороги, когда я направляюсь в сторону входа в Trinity. Я даже не заметил, что меня чуть не сбило такси, промчавшееся мимо нас. Твою мать! Я сегодня в прострации. Тристан глядит на меня с обеспокоенным выражением.
— Ты уверен, что ты в порядке?
— Я в порядке, — вру я.
— Думаю, нам надо выпить.
— Я возьму двойную порцию.
— Пойдем, у меня есть бутылка Johnnie Walker (Johnnie Walker - известная марка скотча (Шотландский виски) Прим. пер.). Поможешь мне ее открыть.
Пока я жду, когда Тристан принесет нам выпить, миниатюрная блондинка в обтягивающем черном платье выходит из его офиса. Я прохожусь взглядом по ее маленькой фигурке и длинным ногам. Похоже, Тристан нашел себе компанию на вечер. Она, должно быть, одна из поклонниц его таланта. Девушка красивая, но молодая с длинными шелковистыми светлыми волосами, в которых выделяются высветленные пряди. Когда она подходит ближе, я мельком вижу ее лицо в подсветке ее телефона. Есть что-то до жути знакомое в ней.
— Кто эта девушка в откровенном платье? — спрашиваю я с улыбкой. Глаза Тристана расширяются, прежде чем он взрывается от смеха. Он стоит, согнувшись, с выступившими на глазах слезами. И что, черт возьми, здесь смешного?
— Я не понял шутки.
— Николас, это твоя сестра, — говорит он изумленно.
— Что. За. Хрень.
Я оборачиваюсь к блондинке, и сразу же чувствую себя идиотом. Конечно же это Эмили.
Противный смешок Тристана эхом разносится по пустой галерее. Голова Эмили дергается в нашу сторону, и она мгновенно узнает меня. Боже, я даже не знаю свою сестру. Впрочем, мелированные пряди и слишком короткое платье не помогают в этом. Эмили улыбается, стремительно бросившись ко мне и крепко обняв меня. Когда, на хрен, она стала такой взрослой? Меня не было всего четыре недели.
— Привет, Ник, — визжит она.
Я еще не готов признать, что этот маленький сорванец теперь женщина.
— Чувак, ты пялился на собственную сестру, — ворчит Тристан.
— Это отвратительно. И я не пялился на нее.