Прочитав шифровку, Янг аккуратно свернул лист вчетверо и спрятал его в нагрудный карман рубашки. После чего встал и тоже достал их холодильника банку пива. Аккуратно открыл ее, сделал пару коротких глотков и только потом прокомментировал прочитанное:
– Конфликт разгорается.
– Тебя это радует? – удивился Савелас.
– Люблю воевать. Знаешь, как здесь, на Востоке, смотрят на предназначение мужчины? Он должен делать четыре вещи: охотиться на мясо, есть мясо, скакать на мясе и втыкать мясо в мясо. Нам досталось охотиться на мясо.
– По мне лучше было бы втыкать мясо в мясо.
– Не спорю – тоже приятное занятие. Но женщины даются мужчине в награду за его боевые заслуги.
Допив пиво, Янг бросил пустую банку в корзину для мусора и вернулся на диван. Откинувшись на его спинку, он с блаженством произнес:
– Русские втягиваются в войну, а это значит, что охота обещает быть чрезвычайно интересной.
– С чего ты решил, что они втягиваются? Два десантных корабля у берегов Сирии еще ни о чем не говорят.
– Поверь мне, двумя кораблями дело не ограничится. К ним на подмогу скоро придут еще несколько, на борту которых будет не одна сотня морских пехотинцев и не один десяток единиц бронетехники. Кроме этого, Москва увеличит число своих военных специалистов в Сирии, в том числе и по нашей линии – разведывательной.
– Ты знаешь больше, чем корабль-шпион, – усмехнулся Савелас.
Янг никак не отреагировал на эту реплику, хотя ему очень хотелось. Но он действительно знал больше, чем все корабли-шпионы, бороздящие сейчас воды рядом с Сирией, и все самолеты-беспилотники, летающие в небе над ней. Почти три месяца назад он провел в Каире успешную вербовку русского «крота», который теперь слал в Лэнгли столь конфиденциальную информацию из Москвы, что она одна стоила десятков, а то и сотен других разведывательных сообщений. Рассказывать об этом своему коллеге Янг не мог, поскольку знать о существовании ценного агента имел право лишь ограниченный круг людей – руководители ЦРУ и он, Саймон Янг, который, собственно, и завербовал этого «крота». Он же придумал ему и оперативный псевдоним – Фараон, хотя это и не принято – присваивать агентам имена, могущие дать хоть какую-то зацепку противнику в деле его агентурной расшифровки (а в этом псевдониме ясно слышалась привязка к месту вербовки). Но Янг был уверен, что русским никогда не удастся подобраться к его агенту ни с какой стороны, поэтому пошел на этот риск без зазрения совести.
– И все же я сомневаюсь, что русским нужна эта война, – продолжал вслух размышлять Савелас. – Во-первых, это уже не та Россия, что была при Советах. Во-вторых, зачем им ввязываться в большую драку из-за крошечной военной базы в Тартусе? Думаю, что они блефуют.