Поль посмотрел на Джен:
— Думаю, что я доказал это.
Она спокойно выдержала его взгляд.
— Сознаюсь, я была не права. Но женщина убеждается в том, что она права, только тогда, когда сознается в своей неправоте.
— Моя дорогая Джен! — воскликнул Поль. — Давно ли ты стала таким психологом?
— Ты был так добр, что начал мое образование. А я уже сама пыталась продолжить его.
— Что там говорить об образовании, — сказал Барней Биль. — Давайте говорить о фактах. Я и Джен, мы шли все по тому же шоссе, а ты взобрался на гору — ты со своими золотыми портсигарами. Расскажи-ка нам об этом.
Поль рассказал свою историю, и когда он окончил, то ему самому она по своей невероятности показалась больше похожей на сказку, чем на трезвую действительность.
— Ты ничего не сказал о принцессе, — заметила Джен, когда он умолк.
— О принцессе?
— Да. Откуда появилась она?
— София Зобраска друг моих патронов.
— Но ведь и вы с ней — большие друзья, — спокойно настаивала Джен. — Это ясно каждому. Я стояла рядом, когда ты помогал ей сесть в автомобиль.
— Я не видел тебя.
— Я старалась быть незамеченной. Она очаровательна.
— Большинство принцесс очаровательны, когда у них нет особых причин быть иными, — сказал Поль. — Это их профессия.
Наступило короткое молчание. Джен, подперев щеку рукой, задумчиво глядела в огонь. Барней Биль выколотил пепел из трубки и спрятал ее в карман.
— Поздно уже, сынок.
Поль взглянул на часы. Был уже час ночи. Он вскочил.
— Надеюсь, что тебе не надо начинать работать в половине шестого, — обратился он к Джен.
— Нет, в восемь. — Она встала, когда он протянул руку. — Ты не знаешь, что значит увидеть тебя опять, Поль, я не могу высказать. Я так рада, Поль, дорогой! Не думай, что это неправда.
Голос ее дрожал. Это были первые ласковые слова, которые он услышал от нее за весь вечер. Поль улыбнулся и поцеловал ей руку, как целовал руку принцессы, и, не выпуская ее, сказал:
— Разве я не знал, что ты все та же? И если вы думаете, что я не вспоминал о вас и не чувствовал вашего отсутствия, то очень ошибаетесь. Теперь я нашел вас и уже не потеряю больше!
Она слегка отвернула лицо и опустила глаза.
— И что в том хорошего? Теперь мы ничего не можем сделать для тебя, и ты ничего не можешь сделать для нас. Ты на пути к карьере великого человека. Для меня ты — уже великий человек. Разве ты не понимаешь этого?
— Дорогая моя, я был Шелли, Рафаэль, Гаррик и Наполеон в зародыше, когда ты впервые встретила меня, — сказал он, улыбаясь.
— Но тогда ты не принадлежал к их… к их кругу. Теперь это так. Твои друзья — лорды, леди и… принцессы.