Свою жизнь.
Это не только обо мне и о том, что я потеряла. Это еще и его необходимость причинить себе увечья. Его отчаянье. Его одиночество.
— Я был слабаком, — его голос надломился от волнения. — Я слабак.
— Ты был напуган и одинок. У тебя не было никого, кто помог бы тебе.
— Я хочу, чтобы это была ты.
Я глубоко вздохнула.
— Я тоже.
Я могла чувствовать его тело и взгляд, направленный на меня сверху вниз.
— Энди?
Я подняла голову, положив подбородок на его грудь, и посмотрела на него снизу вверх. Должно быть, это ужасное зрелище — я вся в слезах и с потеками туши на щеках.
— Я хочу заслужить тебя, — он погладил пальцем мою щеку, стирая слезы. — Я хочу быть всем, в чем ты нуждаешься и всем, чего ты когда-либо хотела. Я хочу быть кем-то, в ком ты никогда не усомнишься. Кому ты доверишься. Кого захочешь любить всю оставшуюся жизнь.
Я закрыла глаза, его слова одновременно обжигали и приводили в восторг. Как обе эти эмоции могут быть такими сильными? Как я могу быть такой противоречивой? Искренности в его глазах и словах достаточно, чтобы сломать меня. Но я уже сломлена.
Открыв глаза, я отстранилась от его груди, нуждаясь в некотором расстоянии. Нуждаясь в том, чтобы все это имело смысл. Его слова. Его чувства. Его действия. Чтобы видеть его реакцию, я приподнялась на локте так, что теперь мы находились на одном уровне.
— Почему я?
Он прищурился.
— Почему не ты?
— Да ладно, Дрю. Я слышала истории от Эйвери. Со мной тебе пришлось потрудиться. Хотя есть девушки, которые не создают таких сложностей. Что такого во мне?
Я не думала, что такое возможно, но он прищурился еще сильнее.
— Ты не понимаешь, насколько ты великолепна?
Я склонила голову набок.
— Вранье.
Дрю резко отодвинулся.
— Я серьезно.
Я недоверчиво разглядывала его.
— Мне некуда торопиться, — я не напрашивалась на комплименты. Если он настолько убежден, что нуждается во мне, что я для него единственная, то мне нужно понять, откуда это исходит.
— Я уже говорил тебе об этом в пляжном домике. Ты настойчивая. Мне нравится, что ты не отвернулась от меня… и прежде, чем ты что-то скажешь, тебе, возможно, нравится думать, что ты уже отвернулась, но я знаю, что глубоко внутри — нет.
— Медсестры и врачи не отворачивались от тебя. Почему я, Дрю?
Он вздохнул.
— Мне нравится, что ты не миришься с моим дерьмом. Что не спускаешь мне все с рук. Ты держишь меня в узде.
— Это делает Эйвери. Почему ты хочешь меня?
Дрю закрыл глаза. Он задумался над вопросом или придумывает выгодный ответ?
— Ты заботилась обо мне, когда никто другой больше этого не делал.