— Не думала, что вы вернетесь. Вроде довольно обычный случай.
Он рассматривал мое лицо так долго, что мне стало некомфортно.
Я что красная, как рак? У меня разошелся шов? Что-то еще? Я не смогла выдержать неведенье и спросила:
— Что?
Он покачал головой и обвел взглядом территорию.
— Есть ли причины, по которым кто-то хотел вас сбить?
Я повернулась к нему.
— Сбить меня?
Он повернулся ко мне, глядя прямо в глаза.
— Следы шин на обочине. Ясно, как день. Нет даже и признака того, что водитель пытался тормозить.
Я нахмурилась.
— Но вы сказали, что он потерял управление.
— Это было предположение.
— Хорошо, вы допрашивали водителя?
Он покачал головой.
— Сначала мне нужно спросить у вас.
— Почему?
— Он все еще недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы давать показания.
Сказать, что мои мысли закружило, будет преуменьшением. Это был словно торнадо, засасывающий дома и выплевывающий их назад с беспощадной силой. Я не могла сосредоточиться ни на одной мысли. Их было слишком много, и они просто атаковали мой мозг. Слишком много лиц, с которыми столкнулась за эти годы. Слишком много печальных моментов подросткового возраста, которые я бы хотела стереть из памяти. Слишком много бывших, которых хотела бы забыть.
— Я приехал сюда не для того, чтобы беспокоить вас. Я просто хотел уточнить — вы все еще учитесь? — выбранная им тема вырвала меня обратно в настоящее.
— Через несколько недель я заканчиваю УСК, — моя речь была медленной, пока разум и тело приходили в себя.
— Вы работаете?
Я покачала головой.
— Я бегаю, — я мельком взглянула на свой гипс. — По крайней мере, бегала. Я, как предполагалось, этим летом должна была отправиться на Олимпийские игры.
Он поднял голову.
— Почему вы не рассказали мне?
Не рассказала ему?
— Почему это имеет значение?
— Вы, вероятно, слишком молоды, чтобы помнить. Но несколько лет назад в новостях рассказывали о двух конькобежцах. Один из них замыслил травмировать другого, чтобы обеспечить себе место в Олимпийской сборной, — он посмотрел на мой гипс. — Ничего не напоминает?
Мой взгляд метался из стороны в сторону, пока я пыталась осмыслить предположение детектива.
— Так вы думаете, что водитель сделал чью-то грязную работенку?
Он пожал плечами.
Чеееерт.
Я начала перебирать в уме, кто мог извлечь выгоду из моей травмы. Тех, кого обгоняла на дорожке. Тех, кому была неугодна. Кто был неугоден мне. Кажется таким неправдоподобным, что кто-то, в самом деле, мог замышлять причинить мне боль. Но вот я сижу здесь. Переломанные кости и порванные связки тому доказательство.
Я неохотно назвала ему два имени — Марли и другой девочки, которая частенько финишировала на десятые доли секунды после меня. Господи помилуй — после того, как их собьет автобус — я надеялась, что они не имеют к этому никакого отношения.