С тех бурных времен миновало более пятнадцати лет. Имидж русской женщины за это время на Западе резко переменился. Невероятное количество женщин выехали за пределы России за эти полтора десятилетия. Кто-то выскочил замуж, кто-то пополнил койки в борделях Стамбула, Амстердама и Каира, кто-то пошел работать горничной или сиделкой в русскоязычные семьи.
Исконный дух русской женщины как хранительницы очага и заботнице прежде всего о детях и муже коммерционализировался. На первое место вышло непременное желание выскочить за первого встречного-поперечного иностранца, корысть, массовая феминизация и презрительное отношение наших женщин к мужчинам СНГ-овского розлива. На Западе теперь иностранцы с ужасом узрели наших скандальных, скаредных, матерящихся баб, готовых глотку перегрызть друг другу за среднестатистического неказистого западного мужчину.
Стервозность — вот какая черта доминирует на Западе среди многих мужчин в определении русским женщинам. «Как стать стервой за 30 минут». «Как нам, стервам, использовать мужчин правильно» и многие иные подобные пособия стали настольной книгой русских барышень. А самих русских барышень теперь иностранные мужчины именуют, во-первых,
Стервы…В наше время, я не раз слышал подобное определение из уст иностранцев относительно современных женщин с постсоветского пространства. «Русская стерва» — это понятие становится уже потихонечку лейблом, торговой маркой. Что ж, наши женщины галопирующими темпами учатся прекращать вытирать слюнявчиками распахнутые рты иностранным мужчинам. Хватит отдаваться чужеземцам за пачку брэндовых колготок! Наши женщины научились быть стервами…
Не так давно на дискотеке в Римини, Италия, один итальянец средних лет по имени Массимо горько посетовал мне (узнав, что я из России) что теперь он «не любит русских». Вот раньше — любил. Соотечественник Тото Кутуньо, Адриано Челентано, комиссара Каттани имел когда-то неосторожность женится на русской женщине. «Все шло неплохо, пока я не понял, что меня используют» — Массимо втягивает в себя очередную порцию коктейля в баре. «Каким образом?» — спрашиваю я. Суть его ответа сводится к тому, что его русская жена Наташа использовала его — Массимо — только как промежуточный этап. По-спортивному, как трамплин к более выгодной партии уже на территории Италии. То есть наша Наташа выскочила замуж за Массимо, четыре года жила с ним, освоилась более-менее в стране, учила итальянский язык, и как только подвернулся более перспективный итальянец из Неаполя, тут же сиганула к нему.