Тимур выпил свое вино и поставил посуду на стол. Остальные смотрели на него с недоумением и продолжали держать бокалы в руках. «-Не поняли юмора», — подумал тостующий. Но тут один из присутствующих, выходец из интеллигентной семьи, догадался и серьезно произнес слово «Гуманист!», затем поднял свой бокал и добавил: «За гуманистов!» и выпил спиртное. Все последовали его примеру.
Тимур уходил в армию в этот призыв и, благо, было, что выпить, расслаблялся, не ограничивая себя. Через пару часов он встал, если можно назвать сие переползание с низкой тумбочки на более высокую и далее по нарастанию мебели, и пошел мыть руки. В коридоре горел фонарик, струился полумрак. И в этом полумраке его взгляд встретился с взглядом кого — то из гостей. Один из стоящих в коридоре, увидев сквозь пелену табачного дыма на мгновение лицо Живчикова, потер глаза и спросил рядом стоящего: «-Что это было?». Тимур узнал, что это было в ванной. Из зеркала на него смотрел человечек со сбившимся на бок галстуком, не расчесанными светлыми волосами, торчащими во все стороны, но только не в нужную, и довольным выражением лица. «Пора», — подумал юноша и пошел прощаться с гостями. Там ему налили на «посошок» полную, и не маленькую, рюмку уже виски и с веселым смехом заставили выпить за здравие виновника торжества. После, в коридоре, он ни с того, ни с сего, сказал провожающему его Степанову, как пригрозил:
— На дачу мой путь лежит! — и, икнув, шагнул в темноту лестничной клетки. На улице давила духота, но было довольно светло. Молодой человек достал связку ключей, убедился, что ключ от дачи есть и, повторяя, как заклинание «Я трезв!», «Я трезв!», поплелся в сторону метро. Было около девяти часов вечера. По дороге он зашел в супермаркет и направился в отдел со спиртным. Хотелось «продолжения банкета».
Тимур с трудом открыл слипшиеся глаза. И сразу же их закрыл. Голова болела, но соображала. Парень не зря закрыл глаза, ибо зрелище, что предстало перед его глазами, было следующим: над ним смыкались кроны деревьев, и сквозь них он видел ночное небо, усеянное звездами. «Глюк», — расценил Живчиков и вновь открыл глаза. Все осталось по — прежнему: те же деревья, то же небо. Он поднялся, сел и обхватил голову руками. После небольшого массажа висков он пришел в себя и осмотрелся. Вокруг него простирался довольно густой лес, где кто — то периодически аукал, хлопал крыльями и шуршал лесной подстилкой. Только сейчас светловолосый пацан почувствовал, как ему холодно, причем особенно левой ноге. Юноша вытянул ее и увидел, что на ней отсутствует ботинок. «-Ограбили», — мелькнуло в голове. Затем простер вперед вторую ногу и узрел на ней ботинок. «-Почему они взяли только один?», — спросил он себя. Догадался быстро: «-А потому, что правая нога была запутана в ветках и проволоке. Они эту туфлю не нашли», — резюмировал Тимур. Вдруг он увидел прямо перед собой свой левый ботинок. «-Побрезговали взять. Ну и хорошо!» — с этой мыслью он натянул недостающую обувь. Тело болело, в животе горело какое — то горькое ощущение. Живчиков встал, осмотрелся и, увидев просвет между деревьями, направился туда. Пройдя несколько минут, вышел на дорогу. Слева от него оказалась автобусная остановка, и юноша пошел к ней. Усевшись на лавочку, подумал: «-На дачу сейчас не пойду. Холодно, да и домой хочется». Примерно через полтора часа он встал и вышел посмотреть на дорогу. Светало. Дорога была пуста. Ждущий автобуса обернулся и увидел приближающуюся фигуру. Живчиков сразу определил — рыбак. Когда прохожий добрел до остановки, Тимур спросил: