А я, полусонная, встала под душ и крутанула оба вентиля на смесителе. И сквозь оба потекла под напором, холодная вода! Эти засранцы коммунальщики, по горячему стояку тоже запустили холодную воду.
В результате моего дикого крика весь корпус узнал, что кто — то «имел» кого — то. Потом соседка по номеру в пансионате — женщина в летах и явно строгих правил с неодобрением посмотрела на Анжелу в фойе. Старая карга и так всюду ходила и вынюхивала, кто, чем и с кем занимается.
Как — то, например, Анжела уловила за дверью некое шуршание. «-Наверное, кот шурудит!» — решила она тогда и в силу игривости характера захотела немного шугануть хвостатого.
Девушка тихонько поднялась с пола, где на коврике делала гимнастику лежа, и как была босая, так и подкралась к своей же двери. Резко опустив ручку вниз, молниеносно распахнула деревянное полотно и резко зашипела:
— Ш — ш — ш — ш!
Вместо испуганного кота, Анжела чуть ли не поймала в руки падающую соседку.
— Бан…бан…бан, — только и шипела старая карга с вздернутым носом Леокадия Антоновна. Анжела растерялась. Троекратное повторение «бан» запутало окончательно.
— Вы ищите свой бант, Леокадия Антоновна? — глупо поинтересовалась журналистка.
Старуха стояла на четвереньках в проеме двери и не могла откашляться, она только протявкала:
— Банд…Банд…
Анжела знала, что у части женщин в столь древние годы случаются не просто провалы в памяти, а временные перемещения мыслей из настоящего в прошлое. Вполне вероятно, Леокадия Антоновна еще во Вторую Мировую войну ловила в числе чекистов некие банды в Ленинграде (сама она уроженка Питера — сама проговорилась как — то). Анжела и предположила:
— Что? Банд? Банда? Вы что здесь, у меня под дверью, какую — то банду уголовников ловите?
Услышав подобное предположение бабка так сильно кашлянула от негодования, что после сумела четко произнести:
— Бандитка! Бандитка! Вот ты кто! Бандитка!
— А чего это вы обзываетесь?! — сжала губы журналистка. — Это вы у меня под дверью шуршали, Леокадия Антоновна, а не я у вас. Зачем?
— Ох! Ох! Чуть меня не угробила, Душегубка! — бабуся откашлялась.
— А чего вы, Леокадия Антоновна делали под моей дверью?! — в свою очередь возмутилась молодая женщина. И неожиданная догадка заставила ее добавить с ехидством: — Подслушивали, подглядывали в мою замочную скважину?
Следует сказать, что внимательному глазу действительно было что посмотреть и подсмотреть в номере журналистки. Ведь совсем недавно оттуда вышел высокий, светловолосый юноша. Невооруженным взглядом наблюдатель мог видеть, что парень выжат, как лимон. Устал. Истончен. Иссушен.