— Тамара — моя родная старшая сестра. А Анжела — моя любимая девушка.
Токарева сглотнула слюну, опустила на мгновение взгляд в пол. Она переваривала новую информацию. Общая атмосфера как будто разрядилась. Соседи по палате — мужики — разочарованно вздохнули. Все шло к тому, что будет женская драка, да в конце приключился «облом». А Анжела сжала зубы и процедила:
— Что же ты раньше не сказал это, Тимур?
Затем она повернулась к Живчиковой:
— Еще раз хочу сказать: очень приятно познакомиться с вами, Тамара.
Токарева несколько официально протянула руку сестре Тимура.
Тамара задумчиво пожала протянутую руку «девушки» брата и, повернувшись к нему, тоже не без недовольства попрекнула:
— Что ж ты тянул с представлением нас друг другу?
Ехидное выражение лица больного говорило красноречиво, что он доволен увиденным спектаклем.
— Очень приятно! Тамара! — Еще раз представилась сестра Тимура.
Выходило, что в палате все были недовольны, за исключением только одного человека — Тимура Живчикова, который и спровоцировал словесную перепалку двух молодых и близких ему женщин.
Парень вновь полез в пакет с деликатесами и бесцеремонно воткнул себе в рот котлетки из семги. Лицо юноши приняло весьма радужное выражение. Обе гостьи, даже соседи по палате с нескрываемым удивлением уставились на хрумкающего семгой, прокрученной в котлеты, Живчикова.
Следует признать, что больной не проявлял признаков гостеприимства. Очевидно, его молодой организм именно на данном этапе больше интересовали принесенные яства, нежели близкие люди. Что поделаешь, молодость часто бывает невнимательна к тем, кто ее любит. А если уж молодой организм приболел, то само тело начинает требовать у хозяина: «-Питай меня! Я — молодое тело! Есть хочу!» Или и того грубее: «-Жрать подавай, хозяин!»
Живчиков улавливал подобные сигналы молниеносно и в этот раз тоже на время забыл о Тамаре, Анжеле, да и обо всем на свете. За исключением котлеток из семги. Теперь они стали центром его вселенной.
Убедившись, что Тимуру не до них, Живчикова — старшая и журналистка одновременно решили «взять паузу». Анжела извлекла из сумочки пачку тонких длинных сигарет и протянула Тамаре. Старшая сестра Тимура понимающе кивнула, приподнялась и обратилась к брату:
— Мы с Анжелой пойдем покурим. Ладно?
В ответ раздалось лишь тихое, но интенсивное чавканье. Тамара повернулась к Анжеле и шепнула:
— Он нас даже не слышит.
Затем она наклонилась к изголовью кровати болезного и рявкнула:
— Тимур!
Чавканье прекратилось. Парень застыл с полуоткрытым ртом. Вид у него был довольно глупым в этот момент.