— Я думаю, что самую большую опасность представляешь для меня ты, дурной эльф. И если ты мне еще раз попробуешь помочь, то ничто на свете не спасет тебя от моего гнева. Я вытрясу из тебя имя того, кто тебя послал. А о том, что в Хогвартсе твориться, я и без тебя догадываюсь, и это для меня совсем не опасно. Или говори, чей ты эльф или убирайся.
Их «беседу» прервали голоса, раздающиеся из коридора, эльф исчез, словно и не было его, Гарри притворился спящим, а в больничное крыло внесли Колина Криви, вторую, после кошки Филча, жертву василиска. Преподаватели совещались не долго, на тихое возмущение мадам Помфри, что это уже, мол ни в одни ворота не лезет, и ждать до конца учебного года, что бы зелье сварить, вместо того, что бы купить их у поставщиков из более теплых стран, где они вызревают по нескольку раз в год, это преступно. Директор ответил так.
— Поппи, денег на школу выделяют не так уж много, и отчет о тратах требуют регулярно, как я объясню, зачем мне мандрагоры понадобились?
— Но ребенок же пропустит целый год, и почему нельзя правду сказать, это же не мы василиска выпустили? Пусть придет наряд авроров и змеюку просто убьют, ингредиенты, опять же нам перепадут.
— Нельзя. Очень важно подождать еще некоторое время. В конце года многое решится.
— Опять твои штучки, Альбус, когда — нибудь они тебя до добра не доведут. Я умываю руки, раз мне запрещают вмешивать сюда специалистов.
— Я думаю, что от того, что мистер Криви тут полежит, ничего с ним страшного не произойдет, а как только мне выдадут мандрагоры, я зелье сварю за три дня. А поскольку от меня тут больше ничего не зависит, я могу идти, у меня экспериментальное зелье осталось без присмотра?
— Иди, Северус, иди. Минерва, я хотел бы поговорить с тобой отдельно, пойдем в кабинет, а остальные могут быть свободны.
Директор и Макгонагалл удалились первыми, зельевар ушел еще раньше, в больничном крыле остались Помфри и Спраут.
— Поппи, мандрагоры зреют долго, но я попробую некоторые из них подкормить экспериментальным удобрением, его мне Невилл Лонгботтом помог приготовить. Удивительно одаренный мальчик, если бы он еще поменьше слушал свою дорогую бабушку Августу, он конечно храбрый мальчик, и в аврорах не пропадет, но гербологом он от бога мог бы быть. Не дело это, внука под сына переделывать.
— Говорила и я Августе, да что толку, она да Миневра, две дурищи — бабы. Хоть кол им на голове теши. Главное что бы Гриффиндорцем, говорят, настоящим быть, нужно со злом сражаться.
— Если все будут храбрые и со злом сражаться, то мы все с голоду умрем и от болезней окочуримся. Каждый маг на своем месте ценен. Вон, наш зельевар, он и в бою не промах, но в бой его только полный кретин пошлет, такой, как наш директор, даже тот — кого — не стоит — называть на ночь глядя, и то понимал его ценность, в рейды там другие ходили, а Малфой — финансами занимался, а Снейп — зелья варил. А наш Светлый маг, никого не жалеет, к цели своей прет, как танк, только щепки летят на всю округу, да соратники один за другим на алтарь всеобщего блага восходят и укладываются там, аки агницы на заклание, и все это совершенно добровольно.