Утро для всей компании наступило, по общему мнению, слишком рано. Не смотря на то, что время близилось к десяти утра, ни профессор, ни Гарри не выспались совершенно. Зевая, все собрались на кухне, но были выдворены оттуда бдительной Тилли в малую столовую, где их уже ждал кофе и завтрак. Том подождал, когда живая часть компании окончательно проснется, и спросил.
— И чем вы сегодня собираетесь заниматься?
— Я с крестным поговорить хотел, может, составишь мне компанию в качестве моральной поддержки.
— А я письмо Малфою напишу. Пусть сообщит, когда его светлость, наконец, почтит нас своим вниманием. Надо будет камин для него открыть.
— Тогда я с Гарри, у него программа интереснее. Все же то, что расскажет нам Сириус Блэк, может многое восполнить в моих пробелах памяти, если только у него тоже не стерты последние несколько дней, перед тем как его в тюрьму посадили.
Сириус Блэк чувствовал себя почти великолепно. Кто бы знал, что наследник чистокровного темного рода, ни в чем в детстве не имевший отказа, будет радоваться тому, что он чисто вымыт, его одежда подходит ему по размеру и не напоминает лохмотья, он сыт, выспался, и спал на мягкой кровати в тепле, а не на старой соломе в вонючей холодной камере. «Как все же меняется восприятие мира, когда из дерьма, попадаешь в нормальные условия.» — думал он, сидя в кресле, и переваривая сытный завтрак. «А уж то, что рядом нет дементоров, воспринимаешь, как подарок небес. Даже то, что я в камере, и участь моя не ясна, и то не портит настроения.» — Продолжил он размышления. Но тут послышались шаги в коридоре и он, слегка напрягся. Голоса хозяев, раздавались все отчетливее, и беседу вели о нем.
— Гарри, заходить в камеру я тебе не советую, вот перед решеткой стул себе поставь и общайся на здоровье. Ты же понимаешь, он просидел в одиночной камере почти 12 лет, а дементоры в Азкабане отнюдь не для красоты живут, там такая атмосфера, что нормальным остаться совершенно невозможно. А я, случись что, тебе совершенно не помощник.
— Том, я и не собирался, вот поговорим, тогда и решать буду.
Когда к камере подошли собеседники, Сириус впал в ступор, Гарри Поттер, его крестник, этот паренек? Он спокойно разговаривает с духом, называет его Том, это что, привидение Темного Лорда? Того то же Том звали. Что, Мордред побери, происходит, и где та почтенная дама, которая его так мастерски обездвижила?
— Ну, здравствуй, крестный. Как же ты до жизни такой докатился? Вот скажи мне, когда в ту ночь, ты меня, годовалого ребенка, вместе с мотоциклом, Хагриду отдавал, о чем ты думал?