Но вот, что любопытно, уже через несколько дней после той памятной прогулки на «Гогланде», Лиза поняла, что же с ней тогда произошло. Думала над этим. Вспоминала. Анализировала, и, в конце концов, додумалась. Елизавета умела управлять тяжелыми кораблями, но не имела опыта. В Академии, разумеется, пробовала, и на практике, наверное, водила. Однако в таком деле, талант иногда значит больше, чем годы практики. Елизавета чувствовала корабль. У нее было чутье на правильные действия, интуиция, безукоризненное чувство массы, пространства и движения. Но Лиза не была на этот раз всего лишь медиумом почившей в бозе Елизаветы Браге. Это она сама — Лиза Берг — двигала рычагами управления, располагая крейсер в пространстве в соответствии с векторами скорости, движения и инерции, целью и намерениями, возможностями и их реализацией. Она сама. Впервые самостоятельно и осмысленно.
Открытие поразило Лизу. Заставило сомневаться и недоумевать, но в глубине души она уже знала — слияние произошло. Лиза теперь была уже не совсем Лизой. Она и выглядела иначе, и думала по-другому, и чувствовала на иной манер. Эта Лиза, например, оказалась женщиной довольно-таки свободных нравов. Не проститутка, прости Господи, но на полпути к бляди, это точно. Пила, пожалуй, многовато, курила, просыпалась от боли в правом плече, в голени и бедре, носила на теле шрамы, ругалась и сквернословила, но главное: она — пилот. Испытывать восторг от полета, ощущать аэромашины, как саму себя — вот это стоящие чувства! Правда, ей не хватало пока еще знаний, но Лиза трудностей не боялась. Сидела за столом в своем совершенно замечательном кабинете и, прихлебывая чай с морошкой, читала технические описания и наставления, воспоминания известных капитанов, штурманские росписи и метеорологические таблицы.
Изменения происходили постоянно, или, может быть, они в ней давно уже произошли, но Лиза обратила на них внимание только сейчас. Раньше она любила готовить, особенно печь пироги, но теперь ей это разонравилось, зато она могла с дотошностью провизора четверть часа «создавать» настоящий марокканский чай на поморский лад. Имелся в природе и такой гастрономический изыск: китайский зеленый чай сорта «Люань Гуапянь», английская мята, палочка цейлонской корицы, кавказский бадьян и калифорнийский лайм. Но при всем при том самым сложным блюдом в ее кулинарном арсенале стал теперь «пастуший пирог», который, на самом деле, не совсем пирог, и о существовании которого Лиза раньше даже не подозревала. Дома, в Ленинграде она теоретически знала, как делать картофельные котлеты с мясным фаршем внутри, но никогда их не готовила, полагаясь на искусство мамы и бабушки. А вот в Шлиссельбурге она готовила картофельную запеканку часто и по разным рецептам, почерпнутым, как из книг, так и из рассказов знатоков.