На стенках модуля встречались вещи из тех, что не прячут и нужны под рукой, другие попали в импровизированные кладовки за панелями. Это было недопустимо по соображениям безопасности. И если на виду прохудившуюся стенку из-за угодившей в неё песчинки можно было бы залепить пластырем или плюнуть в нее на худой конец (как это делали с дырочкой в вакуум-камере: замерзая, слюна сама герметизировала камеру), то здесь к стенке просто не подобраться, не найти пробоя, и если такое случится, срабатывала сирена и полагалось прятаться в корабль. Но корабля-то у них и не было, и придётся прятаться в модуль.
Корабль, корабль. Но отчего эту космическую этажерку назвали кораблём? Бумажный кораблик космоса. Со стенками из папиросной бумаги, такими тонкими, что попади в него любая соринка и всё – аут, разгерметизация. Но на орбитах, как свидетельствуют локаторы – масса мусора, отходов запусков. Они, как правило, движутся по орбитам вслед и скорость их относительно станции невелика. Но если встретится песчинка, не дай бог, в лоб, то неизбежен взрыв от удара, как будто она из детонирующего взрывчатого вещества. Возникнет воронка, и ударные волны охватят всю станцию.
Всё дело в масштабе. Пронзают и нас постоянно элементарные частицы. Они малы, и свободно проходят сквозь нас, как вода через решето, как птицы пролетают насквозь строящееся здание. Не только частицы, крохотный осколок сам способен заварить проделанную сквозную рану, как это делают теперь медики при операциях, заваривая рассеченную ткань.
О всём этом думал Сергей, занимаясь поисками консервов. На станции действовали системы регенерации воздуха и воды, но не было регенерации еды. Не изобрёл её ещё для станции человек и необходимости в ней не было. Однако если не найти продуктов, их ожидает голодная смерть, и лучше уж разгерметизация и гибель от пустоты.
Став буфером, «Квант» выпал из помещений комплекса. Жан объяснял Софи:
– Как проверяется герметичность? Нагнетается давление, и контролируют его падение. Если нет падения – модуль герметичен.
Они теперь объясняли друг другу многое. Но помимо логического они выстраивали и собственный физический мир. На каждого приходилось у них по комнате – модулю. Однако Жан и Сергей предпочли жить рядом, в базовом блоке, каждый в своей каюте. Многого не хватало, даже книжка по расконсервации куда-то уплыла, и они долго её разыскивали.
Объяснялись ещё по-земному: сходи в ПхО, сбегай в «Кристалл», но уже плавали профессионально, без лишних усилий. Вот только сон часто не шёл. Спали, как говорится, штрих-пунктиром. Менялось звучание станции, вскакивали, искали причину. Во время завтрака их поразил резкий удар. Так и застыли с раскрытыми ртами. Однако как не искали тогда, причины не нашли, и жили с осторожностью, но оказалось – сработал клапан сброса влаги системы терморегулирования. Срабатывал клапан редко, и трудно было его найти и идентифицировать.