Их уединение прервал слуга, принесший ужин. Вскоре несколько шустрых девушек наполнили металлическую ванну. Мужчина испытал истинное блаженство, после того как утолил голод и смыл грязь. Плюс ко всему рядом была Эмили, родная и ласковая. Что ещё для счастья нужно?
Николас понимал, проблем у него предостаточно. Нужно, как минимум, выяснить, кто устроил на него охоту и разобраться с орками, что осмелились на предательство. Но прямо сейчас ему совершенно не хотелось об этом думать. Потому отодвинув в сторону все тревожные мысли, мужчина привлек к себе любимую, впиваясь в сладкие уста требовательным поцелуем.
Да! Как же долго он этого ждал, как мечтал об этом! Кровь в венах закипела, и всё тело обдало жаром неистового желания. Николас горел от нетерпения, поэтому буквально сорвал с Эмили одежду. Так долго он её не видел, не имел возможности прикоснуться, поцеловать, вдохнуть родной запах своей девочки. Он нестерпимо изголодался по телу любимой, и просто не имел сил затягивать с прелюдией. Как только он понял, что девушка готова, вошёл в неё одним сильным толчком.
Но что-то не давало ему окончательно окунуться в сладкое безумие. И тут Николас с изумлением осознал, краем сознания он сравнивает собственные ощущения! Когда он целовал Кассандру, прикасался к её телу, он словно острее всё чувствовал. Данное открытие безумно разозлило мужчину, и он, стремясь выкинуть из головы нежданные мысли и образы, стал двигаться изо всех сил.
Быстрее. Глубже. Сильнее.
Не думать. Не помнить. Не сравнивать.
Когда, наконец, наступил момент долгожданной разрядки, Николаса накрыло волной вины. Он был противен сам себе. Как это низко, сравнивать любимую женщину с малознакомой, странной особой! Да что дьявольщина с ним творится?!
Эмили была поражена напором любимого. С каким-то непонятным ей злом, Николас занимался с ней любовью, и она гадала, чем же провинилась?
— Прости, любовь моя, — тихо произнёс мужчина. — Я был груб с тобой.
Значит дело не в ней. Похоже у Николаса серьёзные неприятности. Только вот ей совершенно не хотелось, чтобы он таким образом давал выход своей злости. Эмили до помутнения рассудка любила его. Порой её саму пугала сила этого чувства. Только вот девушка была бы совершенно не против, если бы их отношения были гораздо более платоническими, что ли. Эмили готова была часами разговаривать с любимым, обожала его целовать. Млела от счастья, когда он просто был рядом. Она была влюблена и счастлива, что её любовь была взаимной. Вот только её совершенно не привлекала физическая сторона любви. К её глубокому сожалению, она, похоже, унаследовала проклятие их рода по женской линии. Ни она сама, ни её сёстры, пока они были живы, так и не смогли понять, чего же хорошего в этом. Откуда столько восторгов? О каком неземном наслаждении говорят люди?