На огромном, на мой взгляд, бабушкином участке можно без труда потеряться. На краю ее огорода растет раскидистая черемуха. Под ней можно спрятаться не только от жары, но и от любопытных глаз.
Туда-то я и направилась. Уселась на кособокую лавку - что бы я не говорила об отце, какой он классный, плотник из него еще тот. Вытянула сигарету из пачки. Нет вы не подумайте, мне не хотелось курить, просто позлить Миху, в отместку.
Друг нашел меня, когда вторая сигарета истлела наполовину.
- Зараза, - высказал мнение Миха, забрав свое имущество, в том числе и прикуренное, сел рядом.
- Хорошо тут, - с идиотской улыбкой пробормотал парень.
Он явно не имел ввиду виды (простите за тавтологию), так как мы сидели в эдакой зеленой клетке: позади росла черемуха, она же накрывала сверху, словно навес; с трех других сторон были заросли малины и вишни.
- А ты что, больше меня ругать не будешь? - опасливо спросила я, так и не дождавшись реакции друга.
- За что? - удивился Миха, распахивая глаза, которые до этого щурил.
- За сигареты, - я опустила взгляд и лишь тогда заметила, что друг надел кофту и один из рукавов был натянут на кисть, видны были только кончики пальцев. Я уже хотела спросить, в чем дело, но парень меня опередил.
- Пусть отец тебя ругает.
- То есть, пусть ругает? - не поняла сразу к чему он клонит. - Что?! - меня озарила догадка. - Ты ему не скажешь! Ведь не скажешь? - умоляюще попросила я.
Миха ничего не ответил. Снова разулыбался и сощурил зенки. Гад! Слабо пнула его в голень - ноль реакции.
- Мишка, я на тебя обижусь и не буду с тобой год разговаривать! - в запале прокричала я.
Парень лениво открыл один глаз (что-то он мне напоминает зажравшегося кота) и... снова сощурился. Блин, нашла с кем дружить.
- Май, не пыхти. Ничего я не скажу. Ладно пошли.
Друг поднялся, я последовала за ним. У дома нас встретил родитель.
- Доброе утро, Пал Николаич!
- Ай-яй-яй, ребятки, с утра по кустам, - пошутил отец-пошляк, - что о вас люди подумают, - покачал он головой в притворном осуждении.
Миха довольно заржал и в один прыжок оказался на крыльце, а в следующие мгновение скрылся в доме. Мне повторить его маневр не удалось. Я почти прошмыгнула мимо родителя, когда отеческая рука схватила меня за шиворот. Папа меня обнюхал.
- Курила?
- Нет, - соврала, не моргнув, - Мишка курил, я рядом сидела.
Родитель наклонился ближе к моему лицу. Вдруг выражение его глаз поменялось. В мгновение ока передо мной стоял не строгий и злой, а добрый папа с понимающей, немного снисходительной улыбкой.