Я отворачиваюсь и крепко закрываю глаза. Такое со мной произошло впервые. Это вообще была не я.
– Мне жаль, – первой говорю я, потому что не хочу услышать это от него.
Ничего не происходит. Тишина. Я рискую, открываю глаза и вижу, что Рассел стоит передо мной, сжав ладони в кулаки. Он внимательно смотрит на меня, и я защитным жестом складываю руки на груди.
– А мне – нет, – наконец говорит он.
Я недоверчиво хмурюсь, а Рассел вздыхает, ерошит волосы и кладет ладонь сзади на шею.
– Я знаю, что должен сожалеть о том, что случилось. Но ничего такого я не чувствую. – Он делает паузу и опускает подбородок. Глядя на меня снизу вверх, Рассел добавляет: – Если только ты не захочешь, чтобы я жалел.
Он ждет моего ответа. Ждет, что я потребую от него извинений. Но у меня язык не поворачивается сказать такое. Я качаю головой, и Рассел слегка расслабляется. «Будь храброй», – говорю я себе. И произношу вслух:
– Я соврала. – Я вижу, как его взгляд становится напряженным, вопросительным, а на скулах играют желваки мышц.
Я касаюсь его руки. Рассел стоит, затаив дыхание.
– Соврала, что мне жаль, – объясняю я и притягиваю его к себе. – Наверное, я должна стыдиться того, что происходит. Но это не так.
Я встаю на цыпочки и начинаю медленно целовать его губы. Я не тороплюсь и скорее смакую их на вкус, чем жадно поглощаю. И Рассел позволяет мне задавать ритм, пока, наконец, мы не отрываемся друг от друга, чтобы глотнуть воздуха.
– Кстати, зачем они звонили? – спрашиваю я, прижимаясь лбом к его подбородку.
– Сказали, что приехал инженер и понял, в чем проблема, но решит ее только через час или два.
– Это хорошо, – шепчу я.
Позже я лежу головой на коленях Рассела, а он гладит меня по волосам, нежно распутывая их. На мне по-прежнему его рубашка, но теперь застегнутая правильно. Я думаю о том, что случилось со мной за последние несколько часов, и в какой-то момент начинаю смеяться. Рассел останавливается и удивленно смотрит на меня.
– Я вспомнила о тех идиотах, которые не придержали дверь лифта, – объясняю я. – Их там было человек семь, и по крайней мере один из них хотел в туалет. Боже, я так рада, что застряла не с ними.
– Надеюсь, это не единственная причина, – улыбается он.
– Конечно, нет. – Я провожу подушечками пальцев по его животу. Но, вспомнив о тех парнях, я вспоминаю о работе, а значит, и о том, что все произошедшее со мной в лифте – это мыльный пузырь, который скоро лопнет. И который не имеет никакого отношения к реальности, как бы сильно я этого не желала.
Я сажусь и поворачиваюсь к Расселу, подобрав под себя колени и закрыв их рубашкой.