Я давно загнала на задворки памяти все воспоминания о той ужасной ночи. Той ночи, когда я твердо вознамерилась рассказать ему, наконец, о своих чувствах, но наткнулась на небольшое препятствие – оказалось, он давно оставил прошлое позади, не посчитав нужным сообщить об этом мне. Тогда я забила последний гвоздь в свой гроб – забралась на крышу, пьяная в хлам и эмоционально раздавленная, и начала швырять вкуснейшую соленую соломку в его невесту. Мой отнюдь не звездный час.
– Обязательно нам вспоминать об этом? Я знаю, ты считаешь мою затею бредовой, знаю, что он тоже сочтет это безумием, но я должна поехать. Мне двадцать два года. И я не собираюсь жить с этим дерьмом на душе последующие семьдесят пять.
– Тресса, будь серьезнее. Ты видела, какой дрянью питаешься? Тебе ни за что не прожить дольше восьмидесяти лет. – Эшли улыбнулась мне; это значит, что она услышала мою просьбу оставить неприятную тему.
Мы не просто так дружим почти двадцать лет.
– Означает ли твоя поездка, что в этом месяце мне одной придется платить за квартиру? – Она вела себя в своей привычной манере – переключилась на что-нибудь, связанное с деньгами.
– Нет. Нет, Эш, клянусь. У меня с деньгами все в порядке.
– И сколько, по-твоему, тебе потребуется на путешествие в Айову? – Я просто слышала, как у нее в мозгу крутятся инопланетные математические колесики. – У тебя останется не больше двадцати пяти баксов после того, как ты съездишь туда и обратно. И где ты собираешься остановиться?
На самом деле всего десятка (по моим подсчетам), но ведь это всего на два дня. Я могу питаться в «Макдоналдсе» – по два бакса (и три года моей жизни) за порцию.
– Я хочу попроситься к Сэмми, – призналась я, открывая дверцу машины; мне уже не терпелось отправиться в путь.
– О, с таким же успехом можешь прыгнуть в воду со свинцовым грузом на шее.
– Она хорошо ко мне относится.
Эшли вскинула бровь.
– Нет, она хорошо к тебе относилась. До того как ты взобралась на…
– Ту крышу. С соломкой. Поверь, я все помню. – Сэмми и Ноэль дружили с детства, но даже в ту ночь я видела на ее лице сочувствие. Надеюсь, она вспомнит об этом, а также о том, что хорошо ко мне относилась до инцидента, и позволит мне переночевать на диване в ее комнате в отеле. Это, конечно, отвратительные манеры, но с десятью баксами в кармане выбор у меня весьма ограничен.
– Если Сэмми откажется, я смогу поспать в машине, а душ приму у христиан.
Я закинула сумку на плечо, прежде чем Эшли вспомнила, что моя нога ни разу не ступала на территорию христианской молодежной ассоциации, и послала ей жалобную улыбку. Желудок завязался на столько узлов, что любому бойскауту потребуется не меньше недели, чтобы его развязать.