– И чем это мне грозит? – спросил старший лейтенант.
– Военная прокуратура может передать дело в гражданский суд.
– Он не вправе судить военного, находящегося при исполнении служебных обязанностей.
– В последнее время участилась практика предварительного суда военного трибунала с известным исходом. Приговор будет, могу гарантировать, однозначным: «Разжаловать в рядовые и уволить из армии». Вы перестаете быть военным человеком. Тогда дело передадут в суд гражданской инстанции. Я уже несколько раз встречалась с подобным. Но все зависит от позиции трибунала и вашего командования. Пока же оно никак себя не проявляет.
– Миленькое дельце. – Старший лейтенант вздохнул. – А что говорит судмедэксперт о причине смерти?
– «Смерть наступила вследствие большой потери крови в результате колото-резаной раны». Судмедэксперт не может сказать однозначно, была ли рана нанесена случайно или умышленно.
Все происходило так, как и обещала похмельная адвокатша. Очень быстро, словно сыщиков кто-то кнутом подгонял, завершилось следствие. Вскоре прошло заседание трибунала. Даже его решение Анастасия Анатольевна предсказала правильно: «Разжаловать в рядовые и уволить из армии».
Дело было передано в гражданские инстанции. Лесничий угодил в обычный следственный изолятор. Там его, правда, поместили не в общую камеру, а в одиночку.
Пожилой, но по-юношески прыщавый вертухай даже объяснил ему причину:
– В общих камерах больше половины подследственных – кавказцы. Ночью подушку на лицо, сядут сверху, и никакая боевая подготовка не спасет. Спать ты все равно когда-нибудь захочешь.
– И на том спасибо, – мрачно поблагодарил Сергей Ильич.
– Не за что. Все равно к тому дело идет. На зоне тоже больше половины с Кавказа. Но там уже не наша забота. А нам ЧП не нужно.
Тут Сергей Ильич вдруг вспомнил один момент, внешне незаметный, но по-своему критичный. Он понял, что будет происходить дальше, сообразил, что на зоне ему прописку не дадут.
При его задержании пузатый полицейский майор сказал:
– Руки подставляй, старлей.
В тот момент Лесничий был в полевой форме. Ночью три маленькие темные звездочки на его погоне рассмотреть было никак невозможно. К тому же майор заранее знал, что у старшего лейтенанта был с собою пистолет. Однако видеть оружие он не мог. Значит, сообщили, предупредили.
С этого момента Лесничему стало понятно и помещение его в одиночную камеру. Конвоир и сам причину, скорее всего, не знал. Ему велели так сказать арестанту.
Сергей Ильич стал ждать визитера, который должен был навестить его в этой камере. Тот пришел уже на следующий день.