– Синоптики снег обещают, товарищ полковник? Я им не верю.
– Мы допросили одного из задержанных. Есть такие спецсредства, которые и слух на десяток минут возвращают, и зрение. К нам пытались наведаться сотрудники украинской военной разведки. Цель проникновения – размещение аппаратуры для наблюдения.
– Это говорит о том, что у противника имеются сведения о нашей группе. Я правильно рассуждаю?
– Ты очень скромно рассуждаешь, Сергей Ильич. Адъютанта генерала допрашивали с применением других спецсредств. Знаешь, наверное, есть такие штуки для развязывания языков.
– Типа скополамина?
– Да. Знаком с таким?
– Проходил курс устойчивости против этой группы препаратов.
– А вот адъютант генерала Светлакова не проходил. Его допросили. Он, оказывается, успел передать документы на всю группу, включая тебя. Не знал только задачи, которая перед вами ставится, потому что она разрабатывалась в оперативном отделе и там же записывалась на диск. Но ты и твоя группа еще до начала работы уже оказались на грани провала. Что на это скажешь? Есть мысли?
– Есть. Самое простое – дать каким-нибудь образом противнику данные о нашем особом интересе к определенным районам. Например, зоне отчуждения Чернобыльской атомной станции. Или проявить особый интерес к охране газотранспортной системы на Украине. Где-нибудь рядом с западной границей. А мы будем работать в другом районе.
Полковник даже заулыбался.
– А я подумал, что придется полностью состав менять. Но я уже к вам привык. Да и собаки мои тебя признали за своего. Ты головой работать умеешь. Я дам задачу оперативному отделу. Пусть прорабатывают твой вариант. Утечка информации – дело не сложное. Организуем. А вам пока нужно освоить всю новую технику. Много незнакомого, поэтому работать придется плотно.
– Мне, товарищ полковник, сильно понравился забавный эффект светошумовых мин. Я бы захватил с собой штук десять.
– Нет проблем. Закажу. Тебе полагается еще много различных забавных штучек. Целый грузовик с собой повезешь. Будут лишними, передашь ополченцам.
Городок представлял собой все, что угодно, только не тот цветущий населенный пункт, о котором говорилось в Интернете. По большому счету это уже вообще был и не городок, даже не деревня, не хутор, на котором обосновалась одна семья, а груда развалин.
Практически все население городка жило раньше в частных домах. Только в центре стояли два десятка пятиэтажных панельных и кирпичных зданий. Там же находился какой-то ремзавод, некогда являвшийся градообразующим предприятием.
Его уже не существовало, как и самого городка. От пятиэтажек остались только пустые глазницы окон, черные дыры в стенах да проломленные крыши. Эти дома, в которых когда-то мечтали получить квартиры люди, походили на прогнившие черепа, выкопанные из могил.