Хорошо, что быстро приехали.
Наш дом стоял у самой дороги. А за ним — еще дома: целая деревня!
Папа сказал, что дома все пустые и разрушаются. Только в некоторых живут, в самых крепких.
Раньше тут был рыбачий поселок. Из бухты катера уходили в океан за рыбой.
А потом рыба от этих берегов почему-то ушла. Рыбаки неподалеку построили новый поселок, а этот забросили.
Дом у нас из досок, засыпной: между двумя деревянными стенками засыпана земля. До самого верха.
Снаружи доски обиты черными листами — толем, чтобы дом не продувало ветром.
Мне дом сразу понравился. Внутри одна большая комната, одни окна выходят на океан, другие — на лес. А в двух стенках окон нет.
Папа сказал, там, где океан, — восток. На востоке встает солнце и начинается утро.
Там, где лес, — юг. С юга приходит тепло. А стенки без окон смотрят на север и запад. С севера и запада дуют долгие холодные ветры и через окна могут выдуть из дома тепло.
Дверь из комнаты построена в западной стенке.
За дверью сени — как большая прихожая. В сенях лежат дрова и разные вещи, которые в комнате мешают.
А дверь из сеней на улицу выходит в сторону севера.
Из уличной двери сразу виден вулкан Большой Семячик. А когда погода ясная, за ним вырастает Кроноцкая сопка. Она — как белый парус, и тоже вулкан.
Я видел по телевизору, как извергаются вулканы. В небо огонь столбом, дым — как черный гриб, все вокруг горит, шипит, грохочет, камни летят. Страшно!
Папа сказал, что Кроноцкая сопка давно молчит, а Семячик — потухший вулкан. Можно не бояться, извержения не предвидится: вулканологи научились заранее узнавать, что вулкан просыпается, и всех предупреждают.
Я спросил, почему кругом весна и зелень, а вулканы в снегу.
Оказывается, чем выше, тем холоднее. А вулканы очень высокие, вот снег на их вершинах и не тает даже летом.
Но самое главное, конечно, океан! Мы с папой вышли на высокий берег, а он, берег этот, длинный-длинный.
Направо голову повернешь — берег, океан и небо.
Налево повернешь — берег, океан и небо.
А впереди берега нет, океан сливается с небом.
Волны — не то что на море: выше меня!
Одна разбивается о берег, а другая скорей ее догоняет.
За ней еще волна, еще... Без передышки! А рев от волн — себя не слышу, когда разговариваю с папой.
Папа сказал, океан не всегда так ревет.
Сейчас прилив, волны большие и сильно бьют о берег, оттого такой шум.
Это прибой.
А будет отлив, и все затихнет: волны отольются от берега и обнажат прибойную полосу.
— И по ней можно будет ходить? — спросил я.
— Какой разговор! — сказал папа. — Обязательно походим!
Андрюшин альбом. 3