— Господи Иисусе, Мария, Иосиф! — вырвалось у Кейтлин, прежде чем она осадила себя, сжимая побелевшими руками перекладину. Она смотрела на Бродерсена глазами, превратившимися в твердые изумруды. Интерком доносил общий ропот.
— Тихо! — приказал Бродерсен. Когда все успокоились, он произнес:
— Ну как: послушаемся, как положено скромным маленьким налогоплательщикам, или же будем действовать самостоятельно? Но саботировать приказ правительства придется немедленно. Вот почему я выключил тягу, что отнюдь не дает нам достаточно времени на раздумья… думайте быстрее, люди.
— Нам надо бы собраться вместе, так чтобы видеть лица, а не слышать только голоса, — запротестовала Кейтлин.
— Так, но я говорил тебе, что наша скорость по отношению к Солнцу…
— Что, если чуточку притормозить и направиться прямо к этому Колесу бесчестья? Если мы потом решим проявить кротость, на Земле не узнают, что мы сделали до того, правда?
— Господи, а ты, может быть, и права. — Бродерсен взялся пальцами за подбородок и принялся размышлять вслух:
— Итак, посмотрим… можно изменить наш нынешний вектор и направиться на рандеву… по-моему, мы вполне можем проманеврировать два-три часа, прежде чем радары, находящиеся в астрономической единице от нас, сумеют подметить различия… конечная скорость сигнала, большая расчетная ошибка… к тому же мы, в сущности, должны направиться в том же самом направлении… да! — Выстрелом он хлопнул по крышке стола, движение подбросило его тело. — Ставлю свое левое яичко против твоей девственности, Пиджин, что мы можем проложить курс к Колесу, так что никто из тех, кто сидит не ближе от нас, чем орбита Марса, не сумеет сказать, что мы топаем не в ту сторону.
Он взревел:
— Стеф и Фил! Начните торможение на половине земного тяготения. Пара часов не лишит нас возможности искупления.
— А не нужно ли немедленно отправить сообщение на Землю и сообщить, что мы повинуемся? — спросил Зарубаев.
— Конечно же, конечно, — согласился Бродерсен. — Приказ определяет форму нашего ответа. Просто три цифры — один-ноль-один, какому-то чиновнику в астробюро, не называя себя. Что-то они ударились в секретность, правда? Ладно, Стеф, включай лазер. Сью, — продолжил он, — ты понимаешь, в чем дело? Прежде чем мы сможем приступить к планированию, нам необходимы факты. Включись и рассчитай, сумеем ли мы достичь Колеса так, чтобы из внутренних частей системы казалось, что мы следуем по предписанной траектории. То есть как долго мы можем изображать такое намерение? Учти все станции, которые могут следить за нами, и не забудь, что радиолокационный диаметр Колеса может возрасти за счет его радиационного поля. Сделаешь?