— Не все попадает в статьи. Я говорила тебе, что у меня… я… мы… ладно, я головокружительно прогрессирую. Находясь в связи с машиной, я действую почти инстинктивно и осуществляю перепрограммирование почти не думая, — она потянула его за рукав. — Пошли, это надо видеть!
— Что ты задумала?
Она нахмурилась — самую чуточку.
— Это зависит отчасти от тебя, от того, как ты воспринимаешь то, что с нами произойдет. Начнем с тебя и семьсот седьмого. Просто подумай о нем немного, приспособься. А потом через поперечные соединения я подключу тебя к себе и своему компьютеру. Ты будешь только воспринимать, не имея доступа к исполнительным инструментам, чтобы не нарушить ход некоторых деликатных экспериментов. Видишь ли, я хочу при тебе просмотреть их. Ученые обращаются к моей помощи настолько часто, что мы установили постоянную связь между моим компьютером и генетической лабораторией в кампусе, большим ускорителем в Миннесоте и орбитальной лабораторией Саган. Надеюсь, что смогу показать тебе, чем была занята эти дни. Я узнаю, что ты почувствуешь, потому что ты будешь отчасти связан со мной, и по сути дела буду сканировать твой ум. Да, — обратилась она к ошеломленному Эрику. — Я достигла этой стадии. А потом… — она обняла его и поцеловала. — А потом, пусть будет потом.
Эрик отвечал поцелуем, но Джоэль чувствовала, что в ее поведении он чувствует скорее доброту, чем надежду.
Эрик опустился в шезлонг, поставил его под тем углом, который ему нравился, расслабился; потом надел шлем на голову, поудобнее закрепил его, вложил кулаки в контактные петли, постучал пальцами по пульту управления и проверил показания. Присоединяясь подобным образом, она заметила, как знакомый восторг изгоняет из него испуг.
— Включать? — спросил он.
— Действуй, — продолжала Джоэль.
— Я люблю тебя, — отвечал он, нажимая на кнопку.
А потом она думала и ощущала его мысли и чувства малой частью своего сознания.
Началось головокружение, покоряющее мысли и ощущения. Ему представилось высокое пение дикарских труб, погребенные воспоминания вырвались из-под своих курганов, он словно бы провалился сквозь время, вернувшись к озеру, в котором купался в детстве, зеленому и холодному мху на скале, соколу, парящему над головой, и грубому прикосновению шерсти макино к телу. А потом его нервная система взяла контроль над процессами электромагнитной индукции, усилением самых слабейших импульсов, над основами программы, которую он отрабатывал многие годы под свою уникальную личность, человек и компьютер слились.
«Думай», — сказала она. Заранее зная ответ: разве могу я теперь не думать, если теперь мне принадлежит более могучий гений, чем всем, кто прежде обитал на земле.