Не принимая помощи от машины, мозг в своем черепе потратил бы годы, чтобы понять хотя бы что-нибудь. Голотевт способен произвести сотни гипотетических интерпретаций в секунду, сравнить их с уже известными, а потом, получив результат, отсечь стерильные ветви, чтобы уже проклюнувшиеся обнаружили свою силу или слабость, образуя логическое древо, чьим стволом является истина. На корабле один только Фиделио мог бы оценить ее действия. И призрак его помогал Джоэль продвигаться вперед.
Тем не менее ей понадобились часы, чтобы выяснить основной факт, а потом дни, чтобы смириться с ним хотя бы в относительной полноте, сколь невероятным он бы ни казался: на пульсаре возникла жизнь, разумная жизнь.
Третьей луной «Чинук» огибал Т-машину. «Вилливо» уже возвратился на корабль. Отряд Бродерсена в меру скромных возможностей обследовал станцию и сумел начать общение с ней, но более сделать не мог, но иного и нельзя было сделать. На миг Джоэль подумала, что, пока она исследовала и взывала к высшему разуму, ее товарищи по кораблю занимались своей повседневной жизнью — обязанностями и делами, интригами, видели сны, впадали в отчаяние — инфузории кишащие в капле грязной воды.
Робот со станции направил ее к Оракулу, который был сотворен Иными, но не являлся автоматом.
Квазитвердая, подверженная разрывам и трясениям, поверхность электронной звезды была покрыта атмосферой толщиной в шесть миллиметров. Там, под тяжестью триллионов земных тяготений, при плотностях, в еще большей степени превышающих земные, обнаженные атомные ядра реагировали друг с другом немыслимыми в иных местах способами. Протоны, нейтроны, электроны, нейтрино, их античастицы, короткоживущие тяжелые элементы, мезоны всяких разновидностей, барионы, лептоны, бозоны, фармионы — характеризующиеся очарованием, спином, цветом и странностью, сливались, разделялись, преображались друг в друга, возвращали себе прежний облик, вращаясь друг вокруг друга, сливались в ансамбли, способные существовать целые микросекунды, — ведь материя звезды столь же многообразна и изменчива, как газ, пыль и вода, которые породили нас.
Жизнь не предмет, это способ, серия событий, эволюция несущих информацию схем, рост, распад, а потом новый рост — там, где возможно все это, существует и жизнь.
Услыхав об этом, Кейтлин сказала:
— Это не химия, это алхимия.
В самом деле, представление о самовоспроизводящихся структурах на субатомном, а не молекулярном уровне выходили за пределы физики, известной людям и бетанцам. Впрочем, встретившись с Оракулом, Джоэль быстро достигла большей глубины познания. В мистическом экстазе погружения в глубины Предельного она забыла про скорбь, забыла даже себя.