Раздражение не уступало.
— Но ты ведь не женщина Дэна Бродерсена, честная и простая, — он сплюнул. — Еще — ты и баба Мартти Лейно, и чья еще?
Кейтлин снова взвилась.
— Своя собственная и ничья более.
— Значит, трешься хвостом там, где хочешь! И я для тебя плох? Она попыталась изобразить кротость.
— Стеф, дорогой. Мартти нуждался в помощи. Я не могу тебе сказать почему, но так было. И он вылечился, а сейчас в опасности Дэн. Ему приходится принимать решение за решением, не зная, на что он нас обрекает. Я облегчаю Дэну жизнь. А он для меня главное, он любит меня, и я его тоже.
— Ага! Сегодня он с Фридой. Не думай, что я не видел, как вы втроем пошептались, и они отправились прочь.
Кейтлин кивнула:
— Ага. Как оказалось, она тоже нуждается в помощи. Ты никогда не пытался понять ее, увидеть в ней не только большое сильное тело? Я поняла, что Фрида приуныла настолько, что… но это неважно.
— А как насчет меня? Тебе не приходило в голову, что я тоже могу страдать?
— Ой, Стефан, опускай-ка занавес на эту сцену. Ты много раз наслаждался Фридой и сделаешь это еще не раз. Сейчас ты просто решил воспользоваться возможностью. — Ока оградилась рукой. — Да, я знаю, что тебе не хватает семьи, оставшейся дома; ты боишься, что больше не увидишь их. Но ты не менее крепок душой, чем я. На тебе не лежит груз ответственности, как на Дэне, и ты не… ох, что-то мы увлеклись, помимо помощи мы обязаны доставлять друг другу радость.
— Значит, ты думаешь, что я не порадую тебя, — сказал он с горечью.
Она расхохоталась:
— Ну, друг мой, я немало недель глядела на тебя с интересом, просто условия складывались неподходящие.
Дозса просветлел:
— Ну же?
Она покачала головой:
— Давай отложим. Я же сказала тебе, что Дэн нуждается во мне. Сегодня он проявил доброту, и тем не менее мне пришлось попросить его. Развлечься не грех, однако я не могу рискнуть на другое дело, столь же серьезное, как с Мартти.
Дозса казался веселым.
— Я обещаю тебе, Кейтлин, все ограничится короткой интрижкой.
— Но ты считал, что вправе требовать этого, — отвечала она с сочувствием в голосе. — Прости меня, Стеф, но я не могу позволить тебе такого.
Помощник капитана сглотнул, поглядел на руки, стиснувшие кресло, и наконец сказал:
— Прости меня.
— Не сомневаюсь, что ты окажешься великолепным в постели, — она погладила его по щеке. — А теперь обо всем забудем. И как друзья восхитимся этой невероятной красой.