— В твоих очах я вижу печаль. Я слышу биение твоего сердца. Ты вздрогнула, как только я дотронулся до тебя, — взял он ее за руку. — Неужели ты прониклась чувством ко мне?
Лина освободила руку и отвернулась, промолчав.
— Вижу, что так. Но ты не должна. И я… Ты не можешь любить меня. Пойми, у нас нет права на это. Ты же сама говорила, что скоро я вернусь, а ты останешься здесь. Зачем же мучать себя? Зачем заставлять сердце страдать?
После каждого слова султана Лине становилось все больнее. Она не могла даже посмотреть в его сторону, понимая, что он прав — у них нет никаких шансов. Но сердцу было не приказать. А оно в ту самую минуту обливалось горькими слезами. Девушка еле сдерживалась, чтобы не броситься в объятья юноши. Только сейчас она поняла, что пропала. Что влюбилась по уши как наивная девчонка в восточного красавца, который, к сожалению, является еще и двенадцатым султаном Османской империи. И вместе им быть не суждено. Сердце уже страдало.
Ангелина глубоко вздохнула, взяла себя в руки и, развернувшись к Мураду, улыбаясь, произнесла:
— Эй, высочество! Какого же ты о себе мнения! С чего ты взял, что я запала на тебя?
— В твоих очах слезы, — растерялся тот.
— Соринка в глаз попала, — вытирая глаза рукавом, ответила она. — Ладно, уже поздно. Пора спать. Завтра рано в офис.
Сказав это, Ангелина встала. Мурад поднялся с колен вслед за ней.
— Пойдем, дам тебе матрац. Ты не забыл, твое место — на кухне, — Ангелина прошла в комнату и вскоре вернулась с матрацем и подушкой. — Держи, — всучила она все это султану и покинула кухню, оставив того одного.
— И еще, — добавила она напоследок, — никому про султана. Даже Майе.
Оставшись в одиночестве, Мурад расстелил матрац на полу, лег, накрывшись одеялом, но еще долго не мог уснуть. Мысли не покидали его. Ангелина даже не подозревала о том, что один человек уже знает о нем правду. Правильно ли он поступил, рассказав обо всем Насте. А что, если она не Ямур? Что, если просто похожа на его возлюбленную. Что тогда? Нет, — гнал он прочь эти мысли. Это точно она. Он не мог ошибиться.
Мурад поднялся с места, подошел к нижнем шкафу кухонного гарнитура, открыл дверцу и достал свое платье. Развернул его, оторвал еще два камня от подола и, сложив как было, вернул платье на место.
— Что ж, — говорил он сам с собой. — Я должен все выяснить. И если тебе, Ямур, угрожает опасность, только я смогу помочь тебе.
Но сердце султана было не на месте. Кроме Ямур он думал еще об одной девушке, той, что находилась совсем рядом, в соседней комнате. Как ни хотел Мурад признавать этого, с каждой минутой его все больше тянуло к ней. Образ Ангелины не покидал его и сейчас. Дотронувшись до ее руки, он почувствовал, как пробежала дрожь. И в этот миг, думая о ней, он ощущал тепло, медленно расплывающееся по всему телу.