Через пару минут на коленях перед троном султана стояла его верная поданная.
— Вы звали, господин? — не поднимая глаз, начала служанка столь неприятный для неё разговор.
— Вчера я принимал начальника полиции Мустафу-эфенди, — строго произнёс падишах, — хотя ты, наверное, уже уведомлена об этом.
Незехат-калфа ещё ниже склонила голову.
— Он прекратил расследование этого дела, сославшись на несчастный случай, — вздохнув, продолжил повелитель. — За две недели ему так и не удалось ничего выяснить.
Султан замолчал, о чём-то размышляя. Затем поднялся с места и, по обычаю, убрав руки за спину и высоко подняв голову, медленным шагом подошёл к окну.
В покоях повисла тишина.
Калфа стояла на коленях, не шелохнувшись, Мехмед-паша — в дверях, также не смея поднять глаза на повелителя и нарушить его мысли.
— Незехат-калфа! — строгий голос падишаха нагонял страху на всех.
— Да, господин!
— Ты тоже считаешь, что всё произошло по воле случая?
Служанка тяжело вздохнула. Это означало одно — несчастный случай это был или убийство — но то, что погибла Ямур-джарийе, любимая наложница падишаха, в этом есть и её вина — пусть и косвенная. Ведь обязанность калфы — смотреть за порядком в гареме падишаха, вместе с главным евнухом Али-эфенди, который и поплатился за двоих.
— Выходит, мне одному только кажется, что во дворце что-то происходит? — почти кричал падишах.
У Незехат-калфы затряслись колени, дрожь от грозного голоса султана пробежала и по телу Великого визиря.
— Все ведут себя так, будто ничего не произошло, будто её и не было вовсе! — в криках правителя империи слышались боль и гнев.
— Мехмед-паша!
— Да, повелитель!
— Ты тоже так считаешь?
— Вы знаете, я всегда на вашей стороне. И если вы изволите думать, что то была не случайность, а убийство, что ж, мой долг — помочь вам это выяснить, господин.
— Незехат-калфа!
— Да, повелитель.
— Расскажи ещё раз по порядку обо всём, что произошло в тот день.
— Но, господин, я уже всё рассказала. Мне больше нечего добавить, — начала было калфа, но увидев злость и ярость в глазах султана, замолчала.
— Я всё выясню. Я не оставлю этого. И тому, кто посмел поднять руку на мою наложницу, да причём в нескольких метрах от дворца, придётся ответить за свой поступок! — продолжал падишах свирепствовать. — Я слушаю, — вернулся он в кресло.
— В тот день, господин, вы сами приказали собрать вещи Ямур-джарийе и отправить её в Старый дворец в Манису. Я выполняла ваш указ. Служанки быстро собрали её в дорогу. Ничего не предвещало беды.
— Ямур говорила что-то странное в тот день? — перебил её султан.