Лиза, хотя никто ей и не делал замечаний, чувствовала себя не лучше Нины. Она все время боялась сделать что-нибудь не так, вздрагивала, когда нож со стуком касался тарелки тонкого фарфора или серебряная ложечка слишком сильно звенела в чашке.
— Ничего, — подмигнул Лизе Хосе, видя ее замешательство — с завтрашнего дня мы будем завтракать у нас в спальне, а обедать и ужинать можем на кухне у Флоринды. Там гораздо веселее.
— Грасиа, — еле слышно поблагодарила Лиза тетю Аделу после завтрака и с чувством облегчения вышла из-за стола.
Хосе о чем-то довольно резко поговорил с тетушкой и повел Лизу наверх.
— Что она тебе сказала? — спросила встревоженная Лиза.
— Да ничего, — раздраженно отмахнулся Хосе, — хотела показать тебе кухню. «Раз ты привез хозяйку, — произнес он скрипучим голосом, передразнивая тетку, — она должна там все узнать». Я ей ответил, что у нас и без тебя есть кому возиться на кухне. К тому же ты все равно не сможешь общаться с прислугой, пока не выучишь языка.
— Кстати, Хосе, когда ты начнешь со мной заниматься?
— Я? — рассмеялся Хосе. — Да какой из меня учитель! Не торопись, мы что-нибудь придумаем. А пока пойдем, я покажу тебе нашу деревню.
Деревня Эль Карибе состояла из небольших домиков, стоявших среди пальм, эвкалиптов и акаций, украшенных гирляндами желтых и красных цветов. Стены некоторых жилищ были сплетены из гибких стеблей бамбука и побелены сверху. Встречались и кирпичные дома с крышами, покрытыми красной черепицей. Но все дома — и богатые, и бедные — были украшены цветущими растениями, подвешенными к крыше в глиняных горшках, старых кастрюлях и даже консервных банках.
Жители деревни высыпали навстречу Лизе и Хосе из дверей, занавешенных легкой тканью, приветствуя их веселыми возгласами. Они показались Лизе гораздо более радушными, чем домочадцы Хосе. Люди, жившие в Эль Карибе, представляли собой смешанное племя, на их лицах отразилась вся история Венесуэлы. В этих невысоких, приземистых людях с очень смуглой кожей, узкими глазами, широкими носами и чувственными губами текла кровь индейцев, с древнейших времен населявших эти места, белых поселенцев и их чернокожих рабов. У большинства были черные жесткие и курчавые волосы. Среди многочисленных ребятишек Лиза увидела, может быть, всего две или три светлые головки.
«А у нас все наоборот, — подумала она, — одни беленькие. — И почему-то вспомнила, как называли даниловские старушки белобрысых ребятишек: «голова-сметана».
— Вот это школа, — показал ей Хосе на длинное одноэтажное здание, крытое черепицей и окруженное аккуратно подстриженными цветущими кустами. — А вот это церковь, хочешь, зайдем?