Золушки из трактира на площади (Каури) - страница 46

— Правда он замечательный? — заплетающимся языком спросила Ванилла, когда Бруни наконец вернулась в спальню. — Представляешь, ни одной ноги мне не отдавил во время танцев! Вот это я понимаю, мужик!

— Понимаю, — укладываясь рядом, пробормотала Матушка. — И он, похоже, правда любит тебя, — она помолчала, а затем решилась: — Знаешь, давно хотела тебе рассказать…

Ответом ей было ровное дыхание Ваниллы. Подруга спала, сладко улыбаясь и причмокивая губами.

* * *

Бруни проснулась от непривычного ощущения: солнечные лучи нахально заглядывали в окна, хотя обычно лишь касались их робкими рассветными пальцами. Осознав, что проспала, Матушка хотела было вскочить, но вдруг увидела на тумбочке у кровати поднос с глиняной кружкой, дымящимся омлетом и еще чем-то, накрытым салфеткой. Сердце наполнилось благодарностью к тем, кто дал ей возможность выспаться. Под салфеткой оказался не кусок хлеба, а мешочек из бархата, в котором что-то перекатывалось. Вытряхнув содержимое на ладонь, Бруни обнаружила… изящное серебряное колечко, украшенное маленьким, но очень ярким синим опалом. Матушка нахмурилась. А потом вдруг счастливо рассмеялась и закружилась по комнате. Он решил по-своему! Он все решил по-своему!

Она выглянула из окна и увидела перед входом знакомый экипаж. Кай стоял рядом, оглаживая лошадиные морды, но смотрел в ее окно. Заметив Бруни, поклонился — спокойно и элегантно. Словно и не было между ними ссоры.

— Давайте-ка одеваться, хозяйка! — послышался ворчливый голос Ровенны. — А то кавалер ваш от завтрака отказался, видать, в вашей компании желает покушать. А мужчину голодом морить негоже! Вы ешьте-ка быстрее, а я пока вам косу заплету!

Бруни принялась за омлет, но вдруг опустила ложку.

— Ровен, это как понимать? Меня, значит, кормите, а его — голодом морить негоже, но надо?

Старшая Гретель лукаво усмехнулась.

— Мариновать их надо, хозяйка!

Матушка подавилась последним куском омлета.

— Кого мариновать?

— Мужчин. Тогда и чуйство… Тьфу ты, напасть! Чувство будет горячее!

Была бы здесь несдержанная на язык Ванилька, уже поинтересовалась бы у одинокой Ровенны, откуда она так хорошо знает мужчин. А Бруни промолчала. Знала, что старшая Гретель в четырнадцать влюбилась в женатого мужчину намного старше ее годами. Знала, как печально это закончилось — обмолвилась как-то Виеленна матушке, а та рассказала дочери, чтобы уберечь от подобного. Да и зачем ворошить старое, наболевшее? Ровенна за последние годы для нее главной помощницей стала. И за стойкой стоит, и прибыль считает, и долги не забудет. Выглядит вполне довольной жизнью, словно нашла свое место здесь, в трактире на площади Мастеровых.