Между прочим, большевики смеялись над темными крестьянами, среди которых ходил слух, что советская власть собирается объявить жен общими. Большевики говорили, что такие представления внушают людям вульгаризаторы марксизма, который ничего подобного не предполагает. А на самом деле марксизм, во всяком случае в лице Энгельса, был изначально вульгарным и именно это предполагал. Энгельс в каком-то своем сочинении писал (передаю не дословно, но как мне помнится и близко по смыслу), что в буржуазном обществе жены и так давно общие, но буржуи, в большинстве своем лицемеры и ханжи, не желают признавать очевидного. Так вот в обществе будущего, свободном от лицемерия и ханжества, доступ всех мужчин ко всем женам будет признан естественным и законным.
Половой инстинкт толкает людей на агрессию, преступления и войны. Положительной характеристикой мужчины считается понятие «мужик с яйцами», но некоторым эти придатки усложняют жизнь. И если бы только им самим. Не зря придумана кастрация для неспособных справляться со своей похотью половых маньяков. Хорошо бы той же процедуре подвергать склонных к тирании и наиболее воинственных политиков, вождей и полководцев. Больших войн можно было бы избежать, охолостив правителей вроде Наполеона, Гитлера, Сталина. Может быть, даже вообще всех претендентов на высший пост следует подвергать этой процедуре превентивно, при вступлении в должность.
Кстати, о Сталине. Меня часто спрашивают, чем можно объяснить неугасимую любовь нашего истерзанного народа к этому массовому чикатиле, тридцать лет державшему страну в зле, нищете, рабстве и страхе. Незнанием? Мало о нем сказано и написано? Достаточно для того, чтобы мало-мальски грамотный и сколько-нибудь интересующийся нашей недалекой историей и о чем-то думающий человек прочел, содрогнулся от ужаса и проклял этого врага человечества.
— А все-таки, — говорит Зинуля, — при Сталине был порядок. Вы со мной согласны?
— Угу, — отвечаю я и опять впадаю в дремоту.
Зинуля меня растормошила в очередной раз:
— Петр Ильич, проснитесь!
Я говорю:
— Что? Опять что-нибудь захватили?
— Да что вы все «захватили, захватили». Ничего не захватили.
— А если не захватили, зачем меня будить? Вы же медик и должны знать, что прерывание сна очень вредно для организма.
— Ну, извините, я бы ни за что не стала, но тут такое дело, такое дело…
— Да какое может быть дело важнее спокойного сна?
— К сожалению, может быть. Вы знаете, что, пока вы спали, у нас Перлигос пропал?
— Чего? — говорю. — Пропал? И это что, очень важно?
— А по-вашему, Перлигос пропал, это не важно?