– Мой супруг говорил когда-то, что этот жезл был у кого-то из рода Ле Невов во время битвы при Азенкуре.
– Похоже, довольно старый. Как вы его нашли?
– Я знала, что искать. После того, как вы рассказали мне о том, как их убили, у меня возникли подозрения.
Железный набалдашник был покрыт засохшей кровью и прядями волос. Тишина в комнате была зловещей, и в воздухе ощущалось нечто потустороннее.
– Я должен взять это с собой, хочу, чтобы досмотрщик мертвых взглянул на жезл. Тогда он сможет сказать, этим ли оружием убили вашу дочь.
– Забирайте. Мне невыносимо думать, что эта вещь хранится в доме.
– А ваш супруг?
– Я не знаю, куда он поехал и когда вернется. Он может уехать на несколько дней, недель и даже месяцев. Большую часть времени он проводит с Эссексом или при дворе, где появление жен не приветствуется. Никто не должен затмевать королеву-солнце.
– Что ж, пришлите весточку, когда он появится. Если досмотрщик скажет, что жезл является орудием убийства, вашего супруга арестуют. Я должен вас покинуть. Нужно многое сделать. – Говоря это, он старался не смотреть на нее.
– Могли бы и прийти ко мне прошлой ночью, – тихо произнесла она. – Я этого хотела.
Да, подумал Джон, он мог прийти к ней. Ни один мужчина не смог бы устоять. Но Шекспир промолчал.
– Вы редкий человек, господин Шекспир. Я вижу, как внутри вас бушуют страсти, и все же вы сдерживаетесь, когда другие на вашем месте не стали бы. Вы ведете таинственную жизнь, которой мне не понять, ибо я уверена, что вы не школьный учитель.
Шекспир рассмеялся.
– Но вы видели мою школу.
– Школа закрыта. Ваша семья уехала. А вы остались, почему?
– Вы задаете много вопросов.
– И получаю мало ответов. Бог вам в помощь, господин Шекспир. – В ее взгляде мелькнула тоска.
Когда он вышел, его кобыла была уже напоена и готова отправиться в дорогу, а жезл завернут в мешковину и обвязан веревкой. Шекспир крепко привязал его к подседельной сумке и вскочил в седло. Додсли передал ему поводья. Корделия Ле Нев стояла в дверях. Шекспир поклонился ей, затем пришпорил кобылу. В отдалении соглядатай продолжал неподвижно наблюдать за ними. Это было бессмысленно, поскольку ничего нового он не увидел; кроме того, Шекспир знал, что по дороге в Лондон он быстро избавится от слежки.
Шекспир пустил кобылу галопом. Нужно было срочно доставить жезл Пису и снова приняться за поиски Болтфута и Джека. Они оба могли позаботиться о себе, и ему было тревожно оттого, что до сих пор он не получил от них известий.