— А как же, — осклабился многоликий, — это же смертоносная девица из Сумеречных по имени…
— Намина! — громкий окрик, заставил меня вздрогнуть, а рысей синхронно повернуть голову на приближающийся звук. — Вот ты где!
— Воодушевленно произнес оказавшийся возле меня рыжий Дао-дво, — а я уже обыскался.
Его рука по-хозяйски огладила мое бедро и собственническим жестом схватила за талию, напугав и без того встревоженную меня.
— Заставила беспокоиться, — теплые губы коснулись щеки, а затем наглый нос уткнулся в волосы: — Скучала?
А я смотрю на вытянувшиеся лица его кузенов, и понимаю, что мое выглядит сейчас точь-в-точь так же, и я выбиваюсь из навязанной мне роли. И в то же время понимаю, что если хочу от близнецов сбежать, то мне стоит Герберту подыграть. Сглотнув, накрыла его пальцы своей рукой, прошептала:
— Чуть-чуть.
— А я очень, — выдохнул он в мою макушку. — Пойдем. Нам пора.
И его тон так отличался от жесткого захвата, способного меня не только сдвинуть с места, но и оторвать от земли, что я мстительно вспомнила о своем скарбе и произнесла тонким голоском:
— В таком случае тебе стоит взять мои вещи.
И пока многоликие с недоумением смотрели на Гера, а он взирал на предмет коего у меня быть в принципе не должно. Раз домой не пустили, то откуда взялась сумочка? А я стремительно вывернулась из объятий рыжего и поспешила уйти, вернее — сбежать. Но ни того, ни другого мне не позволили.
— Куда? — Крепкие руки обвили стан.
— К дому, — прошептала чуть слышно.
— Туда не нужно. Нас карета ждет.
К транспорту с четверкой красных птицеподобных коней он доставил меня как нашкодившего ребенка и не дал рассмотреть редчайших крылатых скакунов. Со спины схватил под грудью, к себе прижал и понес, стремительно перемещаясь между кустами.
Создалось ощущение, будто бы не я одна хотела скрыться с той поляны, и не одной мне неприятна встреча с близнецами старшей ветви рода Дао-дво.
Сзади послышался шорох и недовольный рык, а меня уже втолкнули внутрь кареты и приказали: «Пристегнись». Села, пристегнулась, молча взираю на то, как мой новоявленный жених, захлопнув дверь и задвинув мою сумку на полку, начинает переодеваться. И не стесняется он ни меня, ни хмурого мужчины с явным военным прошлым за спиной, который сидит здесь же и смотрит осуждающе. Седовласый воин в строгом черном костюме, был крупным для человека и в то же время теплым. Люди с подобным открытым взглядом куда больше располагают к себе, чем метаморфы с горячечным румянцем на щеках, горящими глазами и десятком быстро зарастающих шрамов на груди и животе.