— Я хочу, чтобы ты меня трогал, — вздохнула она, — но так нам будет еще сложнее расстаться вечером.
— Тогда не уходи от меня этим вечером, — Зейн поймал ее за руку, — а лучше вообще не уходи.
Мэдисон высвободилась.
— И кем же я здесь буду? Твоей штатной сотрудницей? Или твоей штатной любовницей?
— Я никогда не буду таким, как отец. — Зейн почувствовал, как в нем закипает злость. — Я никогда не думал о тебе как о любовнице.
— Но именно ею я и стану, когда ты женишься, хотя мне даже думать не хочется, что в твоей постели будет спать другая женщина.
Ему тоже не хотелось думать, что в собственной постели придется терпеть другую.
— Я бы с радостью открыто объявил о наших отношениях, но ты же понимаешь, что это невозможно.
— Тогда нам пора прощаться. — Мэдисон поднялась.
— Прошу тебя, не уходи. — Он тоже встал. — Умоляю, останься.
— Зачем? — спросила она, опустив глаза.
Ухватив ее лицо руками, Зейн заставил ее посмотреть себе прямо в глаза.
— Потому что ты очень мне дорога, и я хочу, чтобы последним моим воспоминанием о тебе была улыбка на твоих губах.
— Если бы я действительно для тебя что-то значила, ты бы отпустил меня. Неужели не понимаешь, как мне сейчас тяжело?
— А ты не понимаешь, как плохо мне будет без тебя? Я ничего от тебя не требую, но прошу тебя, будь рядом в самый важный день моей жизни.
— Ты слишком много от меня хочешь.
— Я прошу тебя о последней ночи.
— Не думаю, что мне хватит на это сил, — прошептала она, и Зейн увидел, как на ее глазах заблестели слезы.
— Ошибаешься, ты очень сильная, и ты сумела поделиться этой силой со мной, когда я отчаянно в этом нуждался. — Зейн осторожно смахнул капли с ее ресниц. — Раньше ты говорила, что доверяешь мне. Доверься мне и сейчас.
— Я всю ночь прорыдаю и не дам тебе нормально выспаться.
— А я с радостью подставлю тебе плечо. — Зейн целую вечность ждал ее ответа.
— Обещаешь ко мне не приставать?
Как же хорошо, когда она улыбается!
— Обещаю постараться.
— Тогда я останусь. Но спать мы будем в пижамах. — Мэдисон с трудом подавила зевоту. — И пойдем сразу в кровать, пока я снова не свалилась.
— Тебе плохо? — встревоженно спросил он.
— Хорошо, но если я прямо сейчас не лягу, то усну стоя.
Пока Мэдисон переодевалась в ванной, Зейн нашел пижамные штаны, которые еще ни разу не надевал, и улегся в постель.
— Ты точно одет? — спросила она, выглядывая из ванной.
— Точно, — усмехнулся Зейн. — От пояса и ниже.
Как же хорошо, что она осталась… Уже засыпая, Зейн с наслаждением вдыхал аромат ее волос, прислушиваясь к мерному дыханию уснувшей женщины.
А проснулся он от поцелуя в шею.