Вдруг Ника подняла голову:
- Слышишь?
- Ничего не слышу.
- Гудит что-то.
- Может, самолет?
Ника взглянула вверх.
- Нет, это не самолет, это оттуда, - она показала на море.
- Ага, вот и я слышу.
Гул нарастал быстро и как-то угрожающе. Климу казалось, что он не только слышит, но и ощущает этот гул ногами. Он выпрямился, тревожно завертел головой по сторонам. В каюте, видимо, тоже услышали, кто-то выскочил на палубу.
- Смотри! - показала Ника.
Но Клим уже и сам увидел темное пятно за пеленой тумана. И это темное пятно стремительно надвигалось на них. Он первый догадался, что это такое. На размышления уже не оставалось времени, он только успел подумать, что нужно побыстрее убираться с дороги. И, схватив Нику в охапку, он сильным прыжком, прямо через фальшборт, бросился в море.
И пока он летел до воды, успел услышать удар, треск, кто-то закричал отчаянно на яхте - все это слилось воедино, и волна сомкнулась над его головой...
3
Эскадренный миноносец "Инвейзн" возвращался на свою базу после ночных стрельб на море. Он шел в стороне от пассажирских магистралей, и штурман, не выспавшийся за прошедшие суматошные сутки, сейчас подремывал около локаторов. Войдя в полосу тумана, он передал в машинное отделение: "Сбавить ход!", но все равно многотонная стальная громадина проходила пятнадцать, а то и больше, метров в секунду, и острый, как нож, форштевень разрезал деревянную скорлупу яхты почти беззвучно. Правда, рулевой заметил, что-то мелькнувшее за бортом, он даже испуганно взглянул на штурмана, сонно клевавшего носом над экраном локатора... и ничего ему не сказал...
Клима сильно толкнуло в бок, закрутило волчком и потащило вниз, в глубину. Он не сопротивлялся, только старался не открыть рот, не вдохнуть воду и, главное, не выпустить Нику из рук. Его перевернуло несколько раз, он уже не понимал, где поверхность воды, куда надо выбираться, в голове начало звенеть... и тут он вдруг почувствовал, что лицо его уже над водой. Он успел вздохнуть, его опять тут же накрыло волной, но он сильно оттолкнулся ногами и вынырнул на поверхность окончательно.
Он держал Нику в охапке, как сноп, и голова ее бессильно лежала на его плече.
Захлебнуться насмерть так быстро она не могла - это он понимал. Он приподнял ее голову над водой, хотя сам от этого погрузился до самых глаз. Сильно потряс ее - Ника не шевельнулась.
- Ника... Ника!.. - прошептал он, отплевывая воду, подступавшую к его губам. Он повернулся в воде, отыскивая какой-либо плавающий обломок яхты, куда бы он мог положить Нику, но не увидел ничего, кроме взбаламученной воды возле самого лица и густой пелены тумана.