* * *
– Ну что, друзья, позвольте вас поздравить. Наше концертное выступление пришлось германцам по вкусу. Правда, железку уже к утру восстановят, но это им мало чем поможет.
Передал телефонную трубку Репину, который сразу приложил ее к уху, и тут же на его лице появилась кислая мина. Вот так всегда, чуть что интересное, так сразу же трубку из рук рвут, а как муть какая, бери и слушай. Поэтому он, так же как все, внимательно посмотрел на Шестакова. Не дал послушать, так пусть хотя бы расскажет.
– А поконкретнее нельзя, Иван Викентьевич? – Это уже поручик Чирков выражает свое нетерпение.
– Можно и поконкретнее. Макензен решил задействовать последние резервы и начал переброску войск на передовую. Те два эшелона, что мы с вами отправили под откос, как раз и занимались переброской войск. В результате диверсии погибло триста сорок два человека. Девятьсот тридцать три получили ранения и госпитализированы. Ну что же, друзья, неплохо. Очень неплохо.
В ответ на эти слова бойцы начали недоумевающе переглядываться и чесать в затылках. Сразу заметно, что ожидали куда большего эффекта. Ведь два больших эшелона с вагонами, битком набитыми солдатами, отправили под откос. Картина была такой, что, казалось бы, никому там не выжить. Оба места были очень удобными для диверсии. В обоих случаях спуск и поворот дороги. Так что с рельс сошли все вагоны. Грохот и ор стояли такие, словно наступил конец света.
– Ну чего удивляетесь? – обвел взглядом бойцов поручик Чирков. – Вы же хлебнули передовой, сами знаете, как там бывает. Пушки садят так, что кажется, никто не выживет, а поднимаешься в атаку, по тебе начинают стрелять. Так и тут. Но вы подумайте о другом. Макензен ведь все равно направит туда резервы, а значит, добираться они будут всю ночь и утром усталые пойдут в атаку. А что такое усталый солдат, я вам рассказывать не буду.
– И вы абсолютно правы, господин поручик. Но решение принято другое, – возразил контрразведчику Шестаков. – На железной дороге выставят серьезную охрану, и переброска начнется, как только восстановят дорогу. Макензен тоже прекрасно понимает, что значит утомленный солдат. Кроме переброски на передовую, ему понадобится какое-то время для рассредоточения и ввода в бой своего последнего резерва. А это значит, что мы не просто нанесли серьезный урон, а сорвали начало утреннего наступления. Глядишь, может, именно эта пара часов поможет нашим организовать контрудар.
– Ваш бродь, так, может, рванем наши заряды под мостами? – возбужденно произнес Бирюков.
– А к чему? Все эти мосты не имеют никакого отношения к подводу подкреплений на передовую. Закладки делались на случай, если Макензен задумает перебросить войска на другой участок. А просто так рвать мосты я не желаю. Мы с вами знаем, что эти мосты заминированы, и, случись необходимость, мы сможем этим воспользоваться. Потом.