Так, остановись наше внимание лишь на сюжетных перипетиях романа Бенни, и перед нами окажется яркий — да, талантливый — безусловно, но все же очень знакомый образ современного общества, пусть даже возбуждающий наше воображение яркостью красок, смелостью авторской манипуляции ими. При этом можно, конечно, не задуматься о том, почему большинство «комиков, напуганных воинов» наделено кличками из животного мира, можно пройти мимо то и дело появляющихся ремарок о китайцах, которые в данное время или спят, или крутят педали велосипедов, или... Можно, но...
Но движение по традиционному пути трехмерности приведет нас в полный тупик при чтении «Осеннего равноденствия» Конте и рассказов Табукки; утомительными покажутся сферически расширяющиеся описания одного и того же душевного состояния в новеллах Челати; мы не поймем глубинных мотивов, подтолкнувших Марту Мораццони на создание ее исторических миниатюр. О чем? Для кого? Зачем?
Идея «завершающего начала», которая движет авторами сборника, является великолепным ключом для разгадки многих, больших и малых, тайн, заключенных в этих страницах.
Разумеется, каждый волен принимать или не принимать ее. В конце концов, в нашем контексте это лишь обобщенный художественный образ, а не научное — пусть и для какой-то необычной сферы мышления — определение. И все же убежден: при непредвзятом подходе и минимуме фантазии этот образ после совсем недолгого над ним размышления предстанет перед читателем во всей его емкости, универсальности и одновременно вселенской простоте.
В недавнем прошлом подобной констатацией приходилось и ограничиваться: столь велика и всеобъемлюща была нетерпимость к любому нетрадиционному слову. В лучшем случае можно было бы, уповая на снисходительность редактора и на изначально «не наши», относящиеся лишь к буржуазному строю обстоятельства, сослаться на то, что «герои мечутся в поисках границ нравственности, пусть даже этот поиск не всегда рационально осознан и идет на уровне внутреннего "я"». Цитирую свои собственные слова, написанные каких-нибудь три года назад, когда рождался замысел «Девушки в тюрбане» и готовилась традиционная заявка в издательство.
Сегодня наконец представляется возможным, не вдаваясь, прикрытия ради, в расшифровку бесконечных «измов», взглянуть на великое внутреннее «я» с более конкретной точки зрения.
Согласно практически всем религиозно-духовным учениям, существует три мира человеческой эволюции. Первый из них — физический мир, в котором человек живет во время своего воплощения в физическом теле. Это мир причин, где человек осуществляет свой посев (пожинать плоды он будет по ту сторону смерти). Это обстоятельство и придает такое большое значение физическому миру, несмотря на то что пребывание в нем человека весьма непродолжительно.