Потом они заходили в несколько магазинов и пробовали обращаться к прохожим, но в этот сумеречный туманный день их встречалось не слишком много. Где-то около трех часов сыщик предложил Друзилле отвезти ее домой. К вечеру заметно похолодало, и к тому же пронизывающая сырость пробирала их до самых костей, да и его спутница, наверное, здорово утомилась.
– Спасибо, но вам незачем меня провожать, – с улыбкой ответила девушка. – Я знаю, вы намерены продолжать поиски, пока не стемнеет.
– Нет, я обязательно должен вас отвезти, – настаивал Монк. – Здесь вам никак нельзя оставаться одной.
– Ерунда! – бросила в ответ Уайндхэм. – В этом смысле мы равны. Я понимаю приличия, но не люблю, когда меня считают недотепой. Остановите мне кеб, и через час я буду дома. Если станете намекать, что я вам в тягость, вы лишите меня того удовольствия, которое я сегодня получила. – Ослепительно улыбнувшись, она со смехом продолжила: – К тому же мне придется расстаться с чувством выполненного долга. Я прошу вас, Уильям. – Она впервые назвала его по имени, и Монку показалось весьма лестным услышать его из ее уст.
Этот довод оказался решающим. Уступив ее просьбам, детектив проводил Друзиллу до ближайшей оживленной улицы, где остановил кеб, помог ей подняться, заплатил извозчику и подождал, пока экипаж не исчез в призрачной дымке. Туман сгустился настолько, что даже огни отъехавшей повозки сделались невидимыми в течение нескольких минут. Затем Монк вернулся обратно и потратил на расспросы и поиски еще не менее часа. Однако ему ничего не удалось узнать, кроме исполненных страха слухов о Кейлебе Стоуне, изображавших его в далеко не лестном свете. Тот, похоже, вел весьма скрытную жизнь, появляясь и исчезая, когда сам того пожелает, и всегда оставаясь злобным и склонным к насилию.
Чем больше сведений накапливалось у Уильяма, тем больше он убеждался в том, что Энгус Стоунфилд действительно мертв и что он погиб от руки брата, когда копившиеся в Кейлебе долгие годы ненависть и ревность привели, наконец, к взрыву.
Но как доказать это перед судом присяжных? Как добиться того, чтобы его собственная уверенность получила вещественное подтверждение, а не осталась лишь сознанием вопиющей несправедливости, злодейства и неразрешимого вопроса? Детективу не удалось отыскать труп, и, возможно, его никогда не найдут. Все, что он знал теперь о Кейлебе, свидетельствовало о его жестокости и редкостном эгоизме, однако этот человек был в то же время достаточно хитер и имел немало друзей в прилегавших к реке кварталах, готовых его укрыть, которые наверняка уже прятали его раньше, когда ему угрожала опасность.