Но как бы мальчишка ни скрывал, ему нравится близость отца… настоящего отца. Нейллин жутко гордится им. И его можно понять – столько лет он был сыном неизвестно кого, что не могло не сказываться на самооценке. Наверняка Нелли не раз попрекали происхождением. А теперь он видит, как все уважают Рейвара, какой он важный, сильный и умный. Я бы тоже таким гордилась. Как отец Вареник – выше всяких похвал.
Но вот любить его – сущее наказание.
– Так значит, лэй’тэ с товарищами мотается по миру и подбирает чужих детей? – продолжила я допрос. Ну, интересно же, с кем я умудрилась связаться.
– Не только. Правда, пока он молод и еще жив старший лэй’тэ, Рейвар занимается этим большую часть времени, опыта набирается. Но время идет, и лет через пять ему все реже придется уезжать.
– Почему?
– А кто будет за Двором присматривать? А за детьми? А ребят воспитывать?
– Детьми? Разве Нелли – не единственный сын? – слегка прибалдела я. И что я еще не знаю об этом ушастом? Может, его на родине гарем ждет? Любовница-то – не жена!
Елна каркающе рассмеялась:
– Единственный. Надеюсь, на данный момент. Сама подумай, куда нам девать привезенных детей? Чаще всего они испуганы и совершенно дикие, в нормальное общество не выпустишь, не то что в семью отдавать. Их сначала бы отмыть да откормить. Таких порой привозят… – В уголках глаз старой женщины появилась влага.
– Могу себе представить, – поежилась я. Детей и животных мне всегда было жальче всего. Они-то ни в чем не виноваты.
– Ну, вот и приходится их держать на территории Двора, пока они не пообтешутся и их не заберут в семью четвертым ребенком. Правила у нас такие, четвертого приемного брать, – пояснила женщина. – Почетным считается – значит, и дом полная чаша, и семья обеспеченная да надежная. Плохим родителям ребенка не доверят. Но ведь некоторым малышам трудно поверить, что их мучения закончены, и мы очень постараемся позаботиться о них.
– После плохого в хорошее всегда трудно верится.
– Но ведь если было плохо, это не значит, что хорошо быть не может, – с нажимом в голосе сказала Елна. Еще одна провокаторша на мою бедную рыжую голову.
– Ага. Полоса белая, полоса черная. Полоса белая, полоса черная. А потом… хвост! – В моем случае рыжий. И уши.
– Маленькая, бедненькая лисичка, – умильно улыбнулась женщина. – Жизнь такая… и только от тебя зависит, насколько широки будут эти полосы. Надо уметь ценить добро и искать хорошее в неудачах. К тому же такой, как ты. А то станешь еще подобием черной мымры!
Это меня заинтересовало, и я долго расспрашивала Елну, отчего чернеют хвисы и правдив ли рассказ Юстифы.